Стихотворения и поэмы

Молодой головой        русея,над страницей стихов склонясь,был Асеев,     и будет Асеевдверь держать открытой для нас.Мне приснится,      и прояснится,и сверкнет отраженным днем –на дарьяльскую щель         Мясницкойэтот сверху глядящий дом.Я взбегал    по крутейшей лестницемимо при́мусов и перинна девятый этаж,      где свеситьсябыло страшно, держась перил.У обрыва    лестничной пропастибыл на двери фанерный лист,на котором     крупные подписиоткрывавших ту дверь вились.Я о том расскажу

      при случае,а за подписями щита –знаменитые строки         слушали,знаменитые – шли читать.Был Каменский,      два пальца свистаон закладывал в рот стиха,был творец     «Лейтенанта Шмидта»,и – чего уж таить греха –за фанерой     дверного ребуса,на партнера кося глаза, –с Маяковским     Асеев резался,выходя на него с туза.Королями     четырехкратнымиотбиваясь с широких плеч,Маяковский     острил за картами(чтоб Коляду от карт отвлечь),Но Коляда     лишь губы вытянет

и, на друга чуть-чуть косясь, –вдруг из веера     даму вытянети на стол – козырей пасьянс!Вот ночные птицы       закаркали,вот каемка зари легла…Только ночь     не всегда за картами,не всегда здесь велась игра.Стекла вздрагивали         от баса,под ногами дрожал паркет,так читался     «Советский паспорт» –аж до трещин на потолке.Над плакатами      майских шествийв круглом почерке воскресали всходил на помост        Чернышевский,мчались сани синих гусар.Если только     тех лет коснуться –выплывают из-под строки

мейерхольдовские         конструкции,моссельпромовские ларьки;тень «Потемкина»        на экране,башня Татлина – в чертеже,и Республики      воздух ранний,пограничник настороже…И еще не роман,       не повестьздесь отлеживались на листе,а буденновской песни          посвистиз окна вырывался в степь,и казаки неслись       усатыепод асеевский пересвист!..Это годы неслись        двадцатые,это наши стихи неслись.Еще много войн       провоюется,и придет им пора стихать,но позвавшая нас

       Революцияникогда    не стихнет        в стихах!И ни тления им,      ни пепла,ни забвенья – они звучати вытаскивают       из пеклаобожженных войной внучат.Потому что,     когда железнаялапа смерти стучится к нам, –в наше место       встает поэзия,с перекличкою по рядам.Мы не урны,     и мы не плиты,мы страницы страны,         где мыдля взволнованных глаз          открытыза незапертыми       дверьми.

<1967>

Шестая заповедь^*