Стихотворения и поэмы

Звонко кричу галеркою голоса ваше имя,Повторяю егоПартером баса моего.Вот ладоням вашим губами моимиПрисосусь, пока сердце не навзничь мертво.Вам извидя и радый, как с необитаемого острова,Заметящий пароходного дыма струю,Вам хотел я так много, но глыбою хлеба черствогоПринес лишь любовь людскуюБольшую Мою.Вы примите ее и стекляшками слез во взглядеВызвоните дни бурые, как пережженный антрацит.Вам любовь, — как наивный ребенок любимому дядеСвою сломанную игрушку дарит.И внимательный дядя знает, что это

Самое дорогое ребенок дал.Чем же он виноват, что большегоНету,Что для большегоОн еще мал?!Это вашим ладоням несу мои детские вещи:Человечью поломанную любовь и поэтику тишь.И сердце плачет и надеждою блещет,Как после ливня железо крыш.

Март 1918

Рассказ про глаз Люси Кусиковой

Аквариум глаза. Зрачок рыбешкой золотой.На белом Эльбрусе глетчерная круть.На небосклон белков зрачок луноюСтосвечной лампочкой ввернуть.

Огромный снегом занесенный площадьИ пешеход зрачка весь набекрень и ниц.В лохани глаз белье полощетБархаты щек подместь бы щеткою ресниц.Маки зрачка на бельмах волн качайся!Мол носа расшибет прибой высоких щек!Два глáза пара темных вальсаСиндетиконом томности склеен зрачок.Раскрылся портсигар сквозь вширь ресницыГде две упругих незажженных папирос,Глаза стаканы молока. В них распуститьсяЗрачку как сахару под ураган волос.Глазá страницей белой, где две кляксыИль паровоз в поля белков орет,Зрачки блестят, начищенные ваксой

Зрачки вокзал в веселое вперед.

Март 1919

Однотемное разветвление

Знаю. Да. Это жизнь ваша, словно январская стужа,Вас промерзла на улицах снегом крутящихся дней.Вы ко мне ворвались, отирая замерзшие уши,И присели к камину души, розовевшей теплынью своей.И любовь мою залпом, как чашку горячего чая,От которой всклублялись мои поцелуи, как пар,Словно чашку горячего чая,Выпили, не замечая,Что угаром рыдал золотой самовар.Обожглись и согрелись,Ваши щеки победамЗазвенели восточною первой зарей.

Вы согрелись.Готовы болтать вы со мной!Так послушайте: мне этот холод неведом,Но порой,Я расплавлен духотой,Духотой.И тогда, прогрустневший и тихозаботный,И в Евангелье женских ресниц увлеком.Из звенящего тела, как из чашки, пью чай мой холодный,Неторопливо, глоток за глотком.Этот чай утоляющий, будто нежное слово,Этот чай цвета ваших кудрей он, и в немУзкой струйкою сахара — сладость былого,И, как запах духов ваших, грезящий ром.

Декабрь 1917

Принцип импрессионизма