Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Царям   дворец      построил Растрелли.Цари рождались,        жили,           старели.Дворец   не думал        о вертлявом постреле,не гадал,   что в кровати,           царицам вверенной,раскинется     какой-то         присяжный поверенный.^{301}От орлов,     от власти,         одеял            и кружевцаголова   присяжного поверенного              кружится.Забывши     и классы         и партии^{302},

идет   на дежурную речь.Глаза   у него      бонапартьии цвета   защитного        френч.Слова и слова.      Огнесловая лава.Болтает   сорокой радостной.Он сам   опьянен        своею славойпьяней,   чем сорокаградусной.Слушайте,     пока не устанете,как щебечет     иной адъютантик:«Такие случаи были —он едет   в автомобиле.Узнавши,     кто

      и который, —толпа   распрягла моторы!Взамен   лошадиной силысама  на руках носила!»В аплодисментном           плескепремьер   проплывает         над Невским,и дамы,   и дети-пузанчикикидают   цветы и розанчики.Если ж   с безработы         загруститсясам  себя     уверенно и быстроназначает —      то военным,            то юстиции,

то каким-нибудь        еще         министром.И вновь   возвращается,         сказанув,ворочать дела      и вертеть казну.Подмахивает подписи         достойно              и старательно.«Аграрные?     Беспорядки?           Ряд?Пошлите,     этот,      как его, —            карательныйотряд!Ленин?   Большевики?         Арестуйте и выловите!Что?  Не дают?      Не слышу без очков.Кстати…

      об его превосходительстве…                 Корнилове…Нельзя ли     сговориться         сюда            казачков?!.Их величество?         Знаю.         Ну да!..И руку жал.     Какая ерунда!Императора?      На воду?           И черную корку?При чем тут Совет?         Приказываю               туда,в Лондон,     к королю Георгу^{303}».Пришит к истории,        пронумерован                 и скреплен.и его   рисуют —        и Бродский и Репин.

4