Стихотворения, поэмы, трагедия

Прозрачность! колдуешь ты с солнцем,

Сквозной раскаленностью тонкой

Лелея пожар летучий;

Колыша под влагой зыбучей,

Во мгле голубых отдалений,

По мхам малахитным узоры;

Граня снеговерхие горы

Над смутностью дольних селений;

Простор раздражая звонкий

Под дальним осенним солнцем.

Прозрачность! воздушною лаской

Ты спишь на челе Джоконды,

Дыша покрывалом стыдливым.

Прильнула к устам молчаливым —

И вечностью веешь случайной;

Таящейся таешь улыбкой,

Порхаешь крылатостью зыбкой,

Бессмертною, двойственной тайной.

Прозрачность! божественной маской

Ты реешь в улыбке Джоконды.

Прозрачность! улыбчивой сказкой

Соделай видения жизни,

Сквозным — покрывало Майи!

Яви нам бледные раи

За листвою кущ осенних;

За радугой легкой — обеты;

Вечерние скорбные светы

За цветом садов весенних!

Прозрачность! божественной маской

Утишь изволения жизни.

100. НЕБО ЖИВЕТ{*}

Сумеречно слепнут

Луг, и лес, и нива;

Облачные дива

Лунной силой крепнут.

Крепнут силой лунной

Неба паутины,

И затоны — тины

Полны светлорунной.

Накренились горы

К голубым расколам.

Мгла владеет долом,

В небе реют взоры.

Крыльев лебединых

Взмахом Греза реет

Там, где вечереет

На летучих льдинах;

Лебедью садится

У краев уклонных;

В черноту бездонных

Кладезей глядится,—

В глубь, где ночь пустила

Синею излукой

Парус крутолукий

Бледного светила.

101. ДОЛИНА — ХРАМ{*}

Звезда зажглась над сизой пеленой

Вечерних гор. Стран утренних вершины

Встают, в снегах, убелены луной.

Колокола поют на дне долины.

Отгулы полногласны. Мглой дыша,

Тускнеет луг. Священный сумрак веет.

И дольняя звучащая душа,

И тишина высот — благоговеет.

102. ДУША СУМЕРЕК{*}

В прозрачный, сумеречно-светлый час,

В полутени сквозных ветвей

Она являет свой лик и проходит мимо нас —

Невзначай, — и замрет соловей,

И клики веселий умолкнут во мгле лугов

На легкий миг — в жемчужный час, час мечты,

Когда медленней дышат цветы,—

И она, улыбаясь, проходит мимо нас

Чрез тишину... Тишина таит богов.

О, тишина! тайна богов! о, полутень!

О, робкий дар!

Улыбка распутий! крылатая вечность скрестившихся чар!

Меж тем, что — Ночь, и тем, что — День,

Рей, молчаливая! медли, благая!

Ты, что держишь в руке из двух пламеней звездных весы!

Теплится золото чаши в огнях заревой полосы;

Чаша ночи восточной звездой занялась в поднебесье! —

О, равновесье! —

Миг — и одна низойдет, и взнесется другая...

О, тишина! тайна богов! о, полутень!

Меж тем, что — Ночь, и тем, что — День,

Бессмертный лик остановив,

Мглой и мерцаньем повей чело

В час, как отсветом ночи небес светло

Влажное сткло

В сумраке сонном ив!

103. FIO, ERGO NON SUM^[1]{*}

Жизнь — истома и метанье,

Жизнь — витанье

Тени бедной

Над плитой забытых рун;

В глубине ночных лагун

Отблеск бледный,

Трепетанье

Бликов белых,

Струйных лун;

Жизнь — полночное роптанье,

Жизнь — шептанье

Онемелых, чутких струн...

Погребенного восстанье

Кто содеет

Ясным зовом?

Кто владеет

Властным словом?

Где я? где я?

По себе я

Возалкал!

Я — на дне своих зеркал.

Я — пред ликом чародея

Ряд встающих двойников,

Бег предлунных облаков.

104. ОТЗЫВЫ{*}

«Тайный! — звала моя сила.— Откликнись, если ты сущий!»

Некто: «Откликнись, коль ты — сущий!» — ответствовал мне.

И повторил мне: «Ты — сущий!..» И звал я, радостный: «Вот я!»

Радостный, кто-то воззвал: «Вот я!» — и смолкнул. Я ждал.

Гнев мой вскричал: «Тебя нет!» — «Тебя нет!» — прогремел мне незримый

И презреньем отзыв запечатлел: «Тебя нет!..»

«Маску сними!» — мой вызов кричал; и требовал кто-то:

«Маску сними!» — от меня. Полночь ждала. Я немел.

«Горе! я кличу себя!» — обрело отчаянье голос:

И, безнадежный, сказал кто-то: «Я кличу себя!..»

105. БЕСКОНЕЧНОЕ{*}

G. Leopardi

Всегда любил я холм пустынный этот

И изгороди терен, отеснивший

Пред взором край последних отдалений.

Я сам сижу, гляжу — и беспредельность

Пространств за терном тесным, и безмолвий

Нечеловеческих покой сверхмирный

Впечатлеваю в дух, — и к сердцу близко

Приступит ужас... Слышу: ветр шуршащий

Отронул заросль, — и сличаю в мыслях

Ту тишину глубокого покоя

И этот голос, — и воспомню вечность,

И мертвые века, и время наше,

Живущий век, и звук его... Так помысл

В неизмеримости плывет — и тонет,

И сладко мне крушенье в этом море.

106. СЛОКИ{*}

1

Кто скажет: «Здесь огонь» — о пепле хладном

Иль о древах сырых, сложенных в кладу?

Горит огонь; и, движась, движет сила;

И волит воля; и где воля — действо.

Познай себя, кто говорит: «Я — сущий»;

Познай себя — и нарекись: «Деянье».

Нет Человека; бытие — в покое;

И кто сказал: «Я есмь», — покой отринул.

Познай себя. Свершается свершитель,

И делается делатель. Ты — будешь.

«Жрец» нарекись и знаменуйся: «Жертва».

Се, действо — жертва. Всё горит. Безмолвствуй.

2

Познай Рожденья таинство. Движенье

Родит движенье: что родить Покою?

Тому, что —- круг, исхода нет из круга.

Алчба — зачатье; и чревато — Действо.

Познай себя, от Действия рожденный!

Огнем огонь зачат. Умрет зачавший.

Жрец отчий — ты, о жертва жертвы отчей!

Се, жертва — Семя. Всё горит. Безмолвствуй.

3

И тайного познай из действий силу:

Меч жреческий — Любовь; Любовь — убийство.

«Отколе жертва?» — ТЫ и Я — отколе?