Стихотворения, поэмы, трагедия

Всё — жрец и жертва. Всё горит. Безмолвствуй.

107. КРЕСТ ЗЛА{*}

Сказания простого

Как смысл вместят уста?

Вблизи креста Христова

Стояли два креста.

Как изрекут, о братья,

Уста соблазна весть?

И Грех — алтарь распятья,

и Зла Голгофа есть!..

Вблизи креста Христова —

Два жертвенных креста:

Свет таинства простого

Как изъяснят уста?

108. ДВЕ ЛЮБВИ{*}

Томился я росинкой малой;

Но первый луч застиг меня,

Восхитил, жадный, в облак алый —

И мертв я был в лазури дня.

Под небом гром мятежный грянул,

Я слышал зов тоски земной, —

Воскрес — и хладной каплей канул

На дол, отображенный мной.

И миг — я жил, и Мать на лоно

Меня приемлет, где в ночи

Поют мне песнь родного звона

Неотлучимые ключи.

109. ДРИАДЫ{*}

О, души дремные безропотных дерев,

Нам сестры темные — дриады!

Обличья зыбкие зеленооких дев,

Зеленовейные прохлады,

Ковчеги легких душ, святилища дерев!

Живые облаки неузнанных божеств

Средь обезбоженной природы!

Над сонмом без венков, над миром без торжеств

Листвы пророчественной своды

Вы немо зыблете, о скинии божеств!

Прислушайся, один, в смарагдной тишине

К пустынным шелестам Дриады!

Открой уста души — и пей, как в смутном сне,

Наитье сумрачной отрады!

Ты, вещий, — не один в безлюдной тишине!

С тобой, вне времени, пределов и пространств,

Плывет и жизнью неясной дышит

Душа под космами таинственных убранств

И, упоенная, колышет

Всей чуткой ощупью свой сон в струях пространств.

Ни граней, ни годин, ни ликов «Ты» и «Я»

Она божественно не знает,

И цельным нектар пьет из сердца бытия,

И никого не вспоминает.

И в нераздельности не знает «Ты», ни «Я».

Истома знойных гроз, и сладкий ветр Весны,

И вздохи Осени печальной

Ей снятся в ней самой — потерянные сны

Пустой бездонности зеркальной, —

И душу сонную лелеет ветр Весны...

Так Древо тайное растет душой одной

Из влажной Вечности глубокой,

Одетое миров всечувственной весной,

Вселенской листвой звездноокой:

Се, Древо Жизни так цветет душой одной.

Восходят силы в нем в мерцающую сень

Из лона Вечности обильной,

И силы встречные струятся в сон и тень

На лоно Вечности могильной, —

Где корни звездную распростирают сень.

Глядятся Жизнь и Смерть очами всех огней

В озера Вечности двуликой;

И корни — свет ветвей, и ветви — сон корней,

И всё одержит ствол великий, —

Одна душа горит душами всех огней.

110. ПАН И ПСИХЕЯ{*}

Я видел: лилею в глубоких лесах

Взлелеял Пан.

Я слышал Психею в лесных голосах:

Ей вторил Пан.

Я ухом приник: она брала

Его свирель,

Дышала в тростник — и новой жила

Тоской свирель.

И Пан сводил на дивный лад

Былой напев,

И робкой будил песнью дриад,

Дремотных дев.

111. ВОЗЗРЕВШИЕ{*}

От персти взятым бреньем

Сгорела слепота;

На дольнее прозреньем

Врачует Красота.

Пора птенцам, Орлица,

Очами пить эфир.

Яви теням — их лица,

И странным мира — мир!

Весенним увенчаньем

Вам никлых уврачить,

Молчанию Молчаньем

Воззревших научить, —

О вы, чья медом диким

Душа упоена,

Единым и Вселиким —

Без имени — полна!

Благословляю, други,

Дней ваших хоровод

И столпных сеней дуги

Вкруг ясной тайны вод,

Голгофы храмовые —

Первины холмных глав, —

И действа лицевые

В удолиях дубрав,

Мысы рассветных гимнов,

И башни в поле звезд,

Скиты скитальных скимнов,

И скалы орлих гнезд!

112. ЛЕТО ГОСПОДНЕ{*}

Милые братия!

Смеркнет сегодня

Солнце закатное

В дымных зарях:

Но при дверях

«Лето Господне

Благоприятное!»

Пламень обета

На алтарях,

Братья Рассвета!

Неба зачатия,

Дух умоля,

В древнее чрево

Примет Земля.

Море ли пенится?

Дрогнула мгла;

Сине расцвечены

Горные сткла.

День — за просвеченной

Сткла светозрачнее —

Острой горой.

Листвою Древо

Жизни оденется,

Юной корой.

Сердце изменится.

Взор удаленнее,

Песнь умиленнее

В тонкой тиши.

Пещь распаленнее —

Огнь убеленнее:

Вейся прозрачнее,

Пламень души!

113. ХМЕЛЬ{*}

— «Ах, это было пьянство белого луча!» —

«Хмель, это — тайная душа нашей жизни.

Мир — хмель божества». _*

^*_* «Пламенники»

Не извечно, верь, из чаш сафирных

Боги неба пили нектар нег:

Буен был разгул пиров предмирных,

Первых волн слепой разбег.

Наши солнца — тихое похмелье,

И на дне алеет их хрусталь:

Легче хмель, согласнее веселье,

И задумчивей печаль...

Но и древле распрей мир, и ныне

Мир разлук, — семи разлук свирель,

Пьяный сон луча в его пустыне, —

Вечного прозрачный хмель.

114. ПРИШЛЕЦ{*}

С. А. Котляревскому

«Предреченный утешитель,

Где ж он, где, Сивилла?» — «Оглянись:

За тобой вершитель, разрешитель».

— «Кто ты, чуждый?» — «Дионис».

«Крест ли ты — иль тирс — возносишь?»

— «Пышный тирс и крест — несут тебя».

— «Ты чего от сердца властно просишь?»

— «Что сердцам даю: себя».

«Отойди: нам жребий битвы

Выпал черный». — «Я вам бранный хмель».

— «Нас сзывает благовест молитвы».

— «С ним поет моя свирель».

«Что твой знак?» — «Прозренье глаза,

Дальность слуха, окрыленье ног;

Угль, воскресший радугой алмаза;

В чреве Я взыгравший Бог».

115—120. ЦАРСТВО ПРОЗРАЧНОСТИ{*}

1 АЛМАЗ

Когда, сердца пронзив, Прозрачность

Исполнит солнцем темных нас,