Стихотворения. Рассказы. Пьесы

Когда министр пропагандыЗахотел запретить народу критиковать правительство, прежде всего онЗапретил театральную критику^{89}. РежимОчень любит театр. Если режимКое-чего достиг, то это главным образом в области театра.Виртуозному применению прожекторовОн обязан не менее,Чем виртуозному применению резиновых дубинок.Его гала-представленияРадио передает по всей империи.В трех колоссальных фильмах (В последнем — восемь тысяч метров)Главный исполнитель играл фюрера.

Чтобы укрепить в народе любовь к театру,Посещение зрелищ проводится принудительно.Ежегодно первого мая,^{90}Когда первый актер империиИграет роль бывшего рабочего,Зрителям за то, что они смотрят, даже платят — по две маркиНа рыло. Дирекция не щадит затрат на торжественный спектакль,Проводимый вблизи Байрейта, под названием:ИМПЕРСКИЙ ПАРТЕЙТАГ. ^{91}Сам канцлер выступает здесь в качестве шутаИ поет дважды в день знаменитую арию:«НЕ ЗАДАВАЙ ВОПРОСОВ».Ясно, что такие дорогостоящие церемонииДолжны охраняться от критики.

Хорошо бы выглядел режим,Если бы каждый имел право критиковать:Дескать, руководитель гитлеровской молодежи БальдурСлишком ярко нарумянен,А министр пропаганды настолько заврался, чтоЕму уже ни в чем не верят, не верят даже,Что у него искривленная ступня. Вообще должно бытьРешительно запрещено высказываться вслух об этом балаганеИ чтобы не смели говорить, что исполняется,Кто финансирует спектакль иКто играет главную роль.

О слове «Эмигранты»

Перевод Е. Эткинда

Я всегда считал неверным название, которое нам дали:Эмигранты.Это значит — покинувшие родину. Но ведь мыНе покинули нашу страну, чтобы по вольному выборуИзбрать другую страну. И мы не избрали другую страну,Чтобы остаться там по возможности навсегда.Нет, мы бежали — изгнанники, ссыльные.Страна, принявшая нас, не дом для нас — лишь убежище.В вечной тревоге живем мы — живем поближе к границам,Ждем дня возвращения, следя с замиранием сердцаЗа малейшим изменением по ту сторону границы,Ревностно расспрашивая каждого новоприбывшего оттуда,Ничего не забывая, ни от чего не отказываясьИ ничего не прощая, — нет, ничего не прощая, что было.

Безмолвие пролива нас не обманет! Мы слышим крики,Которые к нам долетают из их лагерей. Мы ведь и самиПодобны слухам о зверствах, перелетевшимЧерез границы. Каждый из нас,Идущий в разбитых башмаках сквозь толпу,Свидетельствует о позоре, пятнающем нашу страну.Но ни один из насЗдесь не останется. Еще не сказаноПоследнее слово.

1937

Мысли о длительности изгнания

Перевод Е. Эткинда

1