Стихотворения разных лет

Чтобы смотреть, как при луне

Вы, люди нынешние, спите.

Какие косные тела!

И надо ли бояться смерти!

Здесь дым, и пепел, и зола,

И вчеловеченные звери.

2 (15) мая 1921

«Милый мой ушел на ловлю…»

Милый мой ушел на ловлю,

Я одна, вдали от всех.

В шалаше я приготовлю

Ложе сладостных утех.

Солнце падает багряно,

Темен лес, и бел туман,

И несет из-за тумана

Дар охотника Тристан.

«Поцелуй меня так знойно,

Как вчера ты целовал».-

«Нет, Изольда, спи спокойно,

На охоте я устал,

И открыл мне вестник ада,

Что придет нежданный гость.

Нам ответить нынче надо

Осторожностью на злость».

Вот на ложе нег положен

Разделяющий их меч.

«Как, Тристан мой, осторожен

Ты, отважный в шуме сеч!»

Златокудрая покорна.

«Не ласкаешь, — не ласкай!»

Слезы падают, как зерна.

Завтра, завтра вспыхнет рай!

12-13 (25–26) июня 1921

«Раствори свою горькую душу…»

Раствори свою горькую душу

В сладостной чаше слез.

Тоски твоей не нарушу

Золотыми блестками грез.

Не приведу к тебе Аполлона

С ярой лазурной горы

Прервать звучание стона

Звучанием дивной игры.

Как в Лабиринте ни безотрадно

Во тьме томиться и вопить,

Не воззову: «Мудрая Ариадна,

Брось ей путеводную нить.»

Даже не зажгу лампады

Озарить благостный лик,

Не стану устами отрады

Заглушать скорбный крик.

Когда растворишь свою душу

В радостной чаше слез,

Выбросит море на сушу

Венок из Кипридиных роз.

22 июля (4 августа) 1921

«Как ранняя птичка, проснувшись с зарёю…»

Как ранняя птичка, проснувшись с зарёю,

Молилася девушка Богу:

«Мой милый Христосик, Тебе я открою

Мою заревую тревогу.

Не знаю, поймёшь ли, божественный Мальчик,

Ты милую сказку земную.

С улыбкой Ты поднял застенчивый пальчик.

Прости, я его поцелую.

Затем ли я стала теперь на колени, -

Ты спросишь, смеющийся мило, -

Чтоб лепет вечерний цветущей сирени

Тебе я, Христос, повторила?

Прими, как молитву, внезапную радость,

Мою озарившую душу.

Познавши лобзанья тревожную сладость,

Заветов Твоих не нарушу.

Что будет со мною, не знаю, не знаю.

Любовь наша — нежный цветочек.

Дай росы живые зовущему маю,

Люби нас, Господень сыночек.

Молитвенник верный я в сердце открою,

А Ты укажи мне дорогу».

Так, тихо мечтая росистой зарёю,

Молилася девушка Богу.

24 июля (6 августа) 1921

«Душа, судьбы необычайной…»

Душа, судьбы необычайной

Тоску благослови,

И преклонись пред силой тайной

Сжигающей любви.

«Ты только для меня!» — сказал я

Возлюбленной моей,

Но я не знал, не понимал я

Тогда моих путей.

Сказалось роковое слово,

Спаялося в огне

Кольцо бессмертия живого,

Завещанное мне.

«Пылавшие во тьме сгорели, -

Сказала мне она, -

Тебе в земном твоем пределе

Я больше не нужна.

Любовью сожжена безмерной,

Я, Смертью смерть поправ,

Стезею вознеслася верной

На росы райских трав.

Прошла я путь необратимый,

Не знаешь ты, где я,

Но ты найди меня, любимый,

И верь, что я — твоя».

28 февраля (13 марта) 1922

«Я сам закон игры уставил…»

Я сам закон игры уставил

И проиграл, но не хочу

Разбить оковы строгих правил.

Мой проигрыш я заплачу.

Но, может быть, платить нам нечем.

Все увеличивая счёт,

Несчастливо мы карты мечем.

Придет последний банкомёт,

И, приневоленный к азарту,

Все, что осталось, подсчитай,

Поставь последний куш на карту,

О выигрыше помечтай,

И знай, что шулер беспощаден,

И что громаден будет счёт,

И что огонь из черных впадин

Его глазниц смертельно жжёт.

22 июня (5 июля) 1922

Набатово

1923–1927

«Душа, отторгнувшись от…»

Душа, отторгнувшись от тела,

Как будешь ты в веках жива?

Как ты припомнишь вне предела

Все наши формы и слова?

Но ты жива, я знаю это,

И ты пройдешь сквозь дым веков

Во исполнение завета,

Еще живее без оков.

Здесь каждый шаг в цепях причины,

И к светлой цели нет пути,

Не остановишь миг единый,

И воля бьется взаперти.

Здесь, в этом нашем бренном теле,

Законом мировой игры

Скрестились и отяготели

Все беспредельные миры.

Но даже этих подчинений

Всемирно-неизбежный гнёт

Во мне надежду восхождений

К безмерной жизни создаёт.

1 (14) февраля 1923

«Из рук упал кувшин с водой…»

Из рук упал кувшин с водой,

И на песок пророк склонился,

А дух его за край земной

К иным пространствам устремился.

Увидел он иной земли

Сады, поляны и дороги.

Ручьи текли, цветы цвели,

Сияли дивные чертоги.

Он восходил из рая в рай,

Надмирной уносимый бурей,

Позабывал родимый край,

И забавлялся лаской гурий.

Все благовоннее роса,

Все больше света и простора,

Все лучезарней небеса,

Все более утех для взора.

Перед Аллахом Магомет,

Аллах в таинственном покрове,

Чтобы не сжег пророка свет,

Пылающий в предвечном Слове.

Ликует вознесенный ввысь,

Внимая вечному глаголу.

Аллах сказал ему: «Вернись,

И возвести закон мой долу».

И на земле опять пророк,

И та же перед ним долина,

Вода течет в сухой песок,

Струяся через край кувшина.

Мгновенно-пройденный Эдем,

В тебе легенду видит скептик.

Он говорит: «Известно всем,

Что Магомет был эпилептик».

Дает нам время лишь одну

Навеки скованную рельсу.

С нее умчаться в ширину

Не возмечталось и Уэльсу.

И только пламенный недуг,

Остановив мгновенье, сбросит

С тяжелой рельсы душу вдруг,

И в ширину времен уносит.

11 (24) февраля 1923