Стимулы и институты

У консерваторов, находившихся в оппозиции к Горбачеву, было гораздо более трезвое понимание того, куда ведет перестройка, а именно к решительному сдвигу экономической власти от планирующих органов к параллельной экономике, но повернуть ход событий было уже поздно. Во времена Сталина формальная власть (положение на иерархической лестнице) служила источником неформальной власти. В последние годы существования Советского Союза неформальная власть во все возрастающей степени становилась источником формальной власти. Конфликт интересов между планирующими органами и государственными предприятиями, поддержанными структурами параллельной экономики, привел к открытому противостоянию в августе 1991 года, которое завершилось окончательным поражением коммунистических властей и полной победой параллельной экономики88.

Часть вторая

Cпонтанный переход: инсайдерские рынки и проблемы экономической эффективности

Глава 4

Институциональная непрерывность и «Вашингтонский консенсус»89

Большинство экономистов... рисуют картину идеальной экономической системы, а затем, сравнивая ее с тем, что они видят вокруг себя (или полагают, что видят), дают рецепты того, что необходимо сделать для достижения этого идеала, не особо задумываясь над тем, как это осуществить. Анализ проводится с величайшей изобретательностью, но он висит в воздухе.

(Рональд Коуз. Фирма, рынок и закон)

Выбор метода анализа

В первой части книги мы показали, что крах плановой экономики и общественной системы в бывшем Советском Союзе в значительной степени был вызван внутренней логикой его развития. В существенной своей части этот крах стал результатом глубоких противоречий в системе стимулов, противоречий, которые особенно обострились на поздних этапах существования социалистической системы, свидетельством чему стал рост и укрепление могущества параллельной экономики. Из нашего предыдущего анализа естественным образом вытекает вывод, что реформа, исходившая из того, что переход к рыночной экономике начинается как бы «с чистого листа», не могла быть эффективной. Для того чтобы наполнить реформы смыслом, они с самого начала разработки и осуществления должны были быть направлены на замену институтов реально существовавшей параллельной экономики, которые не только пережили крушение коммунизма, но и предстали впоследствии почти бесспорными правителями посткоммунистической экономики. В третьей части книги мы представим некоторые элементы возможного проекта реформ с учетом указанной реальности.

Однако понимание всего этого не было широко распространено среди российских реформаторов и среди их западных советников в то время, и даже сейчас, через семь лет «перехода к рыночной экономике» оно еще не принято большинством поборников «переходной экономики». Вместо того чтобы сделать своим приоритетом институциональные преобразования, реформаторы пошли по пути немедленных внешне радикальных изменений («шоковая терапия»), сформулированных в виде известных Вашингтонских пакетов согласованных комплексных программ. Базовые элементы этих программ иногда обозначаются в сокращенном виде как СЛП (стабилизация, либерализация, приватизация) (см., например, [59, с. 242]). В настоящей главе мы обсудим как теоретически, так и с фактической точки зрения воздействие политики СЛП на переходный процесс, учитывая, что ее практическая реализация попала в полную зависимость от институциональной непрерывности, то есть от фактических прав собственности и рыночной структуры, унаследованных от параллельных структур бывшей плановой экономики. В последующих главах мы более направленно рассмотрим проблемы, связанные с вопросами стимулов производителей и роли групп давления.