Читаем Стюардесса полностью

Прямо под ним, внизу, с семиметровым размахом находились стойки шасси, скрытые от него еще одной перегородкой. Но основной механизм, приводящий в действие раздвижные шлюзы, был здесь.

Сашка вытер пот со лба и посмотрел на руки. Они дрожали. Спокойно. Надо внимательно осмотреть все еще раз.

Черт! Как смертельно хочется курить! Но нельзя, а рука сама тянется к внутреннему карману кителя…

Или он недоучка, или полный идиот, но он ничего не видит! Он не может найти причину!

Сашка третий раз осматривал одно и то же место, двигался дальше, возвращался — и чувствовал, как панический страх захлестывает его волной.

Страх от своей беспомощности и бесполезности. От него, бортинженера, сейчас зависит все, а он не может ничего сделать и даже не знает, что происходит…

Полтораста человек наверху, над ним, еще спокойно смотрят в иллюминатор на игрушечные пригороды Парижа…

В голове почему-то навязчиво вертелась одна строфа из старой, слышанной в раннем детстве песни:

— И надо бы прыгать, не вышел полет,Но рухнет на город пустой самолет…

Нет, они рухнут не на город, они мужественно доползут до отведенной им полосы и грохнутся под завывание авариек и «скорой помощи». Только от этого не легче.

Так, только без паники. Надо взять себя в руки. Посмотрим еще раз. Внимательно. Бывает, что не замечаешь того, что очевидно.

Смущало то, что на табло не было сигналов о неисправности. Он просто не знал, что искать.

Первое, что приходило на ум, — вышла из строя гидравлика, из-за этого могло заклинить створку. Но в кабине на схеме не было сигналов о сбое в гидросистеме.

По тому, как пол ушел из-под ног, Сашка понял, что ребята направили самолет в пике. Правильно, может, эта сволочь от перегрузки выскочит.

Он за что-то уцепился, зажмурился, ожидая, пока лайнер вернется в горизонтальное положение. Каждую секунду он ждал, что сейчас под ногами, внизу, громыхнут раскрывающиеся створки и произойдет выброс шасси.

Нет. Лайнер выровнялся. Пилоты оставили свои попытки.

И тут он увидел… Конечно, все так, как и предполагал…

Не то от ветхости и износа, не то из-за небрежности рабочих во время последней профилактики, но контрящая проволока на одном из узлов гидропровода ослабла. От вибрации во время полета слетела с резьбы фиксирующая гайка, и сквозь крохотное отверстие под давлением вытекла вся гидрожидкость.

Он провел рукой по месту изгиба трубопровода. Алюминиевая трубка была влажной. Но самой жидкости не было видно, она стекла ниже, на следующий уровень…

Ну вот и все. Надежды больше не осталось. Они не смогут выпустить шасси.


Костя молча выслушал Сашкин доклад.

— Значит, пробой гидропровода? — уточнил он.

Елисеев повернул кресло и тоже молчал, глядя на бортинженера.

— Амбец, — подытожил он. — Будем падать на брюхо.

— Садиться, — резко оборвал его Костя.

— Как прикажешь, командир, — развел руками Елисеев. — По мне, что в лоб, что по лбу.

— А почему приборы не показали пробой? — спросил Костя.

— Хрен его знает! — Сашка пощелкал тумблерами. — Значит, и в системе сигнализации сбой. Бывает…

— Раз в сто лет, — буркнул Елисеев.

— Я, что ли, его пробил?! — огрызнулся Сашка.

— Ты, щенок, обязан был машину принять, всю контровку лично проверить! — оборвал его Елисеев.

— Запроси возможность посадки на пену, — велел Костя радисту.

Игорь Игоревич удивленно посмотрел на него:

— У нас предельный посадочный вес. Нам не поможет пена.

— Запроси. И скажи, что, пока они готовятся, мы будем делать круги. Надо сжечь топливо.

— Девять тонн в час, — скептически скривил губы Елисеев. — Сколько кружить собираешься, командир? Часа четыре или пять?

— Сколько надо.

Игорь Игоревич склонился над аппаратурой:

— Сто двенадцать — шесть — два вызывает КДП. Просим посадку на пену. Ждем указаний.

— Сто двенадцать — шесть — два, — отозвался руководитель полетов. — Мы готовим для вас пожарные машины. Сообщите, сколько осталось топлива?


Лайнер выровнялся и начал плавно заворачивать над аэродромом новый круг.

Пассажиры перестали паниковать, но все равно напряженно поглядывали в окна.

— Могу предложить вам прохладительные напитки, — громко объявила Динка.

Она двинулась с тележкой по проходу, и это возымело успокаивающее действие. Все на секунду отвлеклись от происходящего за окном, переключили внимание на нее, сосредоточились на насущных потребностях организма. После перегрузок во рту пересохло, и стаканчик колы или минералки был как нельзя кстати.

Динка раздавала воду, а сама смотрела, не нужна ли кому медицинская помощь.

Бабушке из пятого ряда стало плохо с сердцем. Динка накапала ей корвалол. Отечному мужчине дала нитроглицерин. Девочка лет пяти от перегрузок потеряла сознание, и ей понадобился нашатырь.

Работы невпроворот, а Танька дурью мается. Ревет как маленькая, напрочь отказывается встать на ноги. У Динки не было времени с ней возиться, она так и оставила ее сидящей на полу в закутке.

Когда она вернулась из салона, Танька сидела в той же позе.

Перейти на страницу:

Все книги серии Женские судьбы

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза