Сто сорок писем Василия Белова

Инициатива и действенная помощь губернатора Вологодской области Вячеслава Позгалева по строительству в Тимонихе новой бани для Белова на месте сгоревшей тронули меня для глубины души. Мне помнятся времена, когда Василий Иванович заходил в кабинет губернатора и объявлял ему войну за поддержку антинародных реформ в стране, за вырубку лесов, уничтожение деревень, а еще он выступил против губернаторского выдвиженца на выборах мэра Вологды и поддержал оппозиционера от партии «Справедливая Россия» Лукичева. Но как бы остро не задевала губернатора критика известного писателя, он не озлобился, не впал в раж мести, а наоборот, сохранил в себе чувство доброты и человечности, поражаясь высочайшему профессионализму, беспримерной многогранности и масштабу его таланта, одержимости и честному служению русской деревне. И губернатор, и писатель были ошпарены крытыми ельцинскими реформами и понимали, что лучше им вместе бороться за будущее России.

Я не знал, что губернатор собрался возвести для Василия Ивановича новую баню, потому решил помочь сам. Понимая, какую важную роль играет баня в тимонихинской жизни писателя, я боялся, что после пожара он туда больше не поедет. Меня уже пугала подобная история, приключившаяся с дорогой мне семьей художника Вячеслава Стекольщикова. Еще не до конца догорели бревна на их доме в Борисоглебе, как они заявили, что теперь расстаются с Борисоглебом навсегда. Пришлось незамедлительно помочь купить им другой дом в Борисоглебе, чтобы они остались здесь и продолжали воспевать в своих чудных работах красоту моей малой родины.

По договоренности со знакомым лесником Валентином Белоусовым из поселка Юркино, его мастера должны были подготовить сруб для бани, уложить бревна в машину, отвезти их в Тимониху и там уже собрать новую баню. Только они приступили к работе, как Белов сообщил мне, что этот проект реализовал губернатор области. Я позвонил Позгалеву и выразил ему восхищение его спасительным поступком. Сказал второй раз спасибо и за то, что во время информационной блокады и травли Белова он закупил в издательстве «Рыбинское подворье» его книгу, подготовленную мной, и раздал всем вологодским библиотекам.

При подготовке сборника воспоминаний о Белове, бывший губернатор Позгалев молниеносно откликнулся на мое предложение написать статью, изложил впечатления толково, не поскупясь на теплоту и искренность. В качестве эпиграфа поставил свои же слова: «Для меня Белов – это часть нашей Родины, часть того, что нас окружает. Мне кажется, лучше Белова о нашей земле, о нашей природе, о нашем Отечестве никто не писал».

Особо тронули меня воспоминания Позгалева о том, как они вместе с Беловым посетили один из североморских военных кораблей. По сей день памятен тот фрагмент статьи:

«На Морском собрании встречались с офицерами, и когда Василия Ивановича представили, зал взорвался аплодисментами, а он аж заплакал, никак не ожидая, что его помнят и знают. Я тоже был этим фактом поражен – я, рядом с ним сидящий, знал его хуже, чем североморские моряки!

А он, кстати, привез с собой стопку своих книг. Потрепанных, не новых. Не издавали в то время. И вот Белов стал их подписывать, раздавать. И моряки выстраивались в очередь! Если к нашей официальной делегации они относились вежливо и с почтением, но не более того, то к нему просто с огромным, безграничным уважением. Везде: и в Североморске, и в Гаджиево, и в Полярном…

Воодушевленный таким приемом, он стал ездить по кораблям, и вот мы поехали на флагман нашего флота – «Петр Великий». Это огромный корабль, там кнехты (приспособления, на которые крепятся канаты, когда корабль швартуется у пристани) были такого размера, что Василия Ивановича мы порою теряли из вида на палубе, его среди этих кнехтов просто не видно было.

Да, Василий Иванович отличался большим умом, огромным талантом, но маленьким ростом. И так интересно было наблюдать из капитанской рубки, как он ходил по палубе корабля, заглядывая в каждый уголок».

Белов упомянул в конце письма про книгу стихов Сергея Хомутова «Огонь, несущий свет», которая ему очень понравилась. Она вышла в московском издательстве «Русский мир» у моего друга В.Е. Волкова. Я уже не раз отмечал, что Василий Иванович был строг к авторам и дождаться от него похвалы было почти невозможно. А тут целая тирада, и не одному стиху, а большому сборнику: «Книга у Хомутова хороша, напишу как-нибудь ему напрямую». Жаль, что время не подарило ему возможность написать все-таки Хомутову обещанное письмо. Но Белов пошел дальше, прочитав его сборник, видимо, не раз, он обратил внимание на стихотворение «Как музыке себя извлечь…», близкое по идейным и творческим соображениям к его повести о композиторе Гаврилине. Пока он подбирал четверостишие к одной из глав, я выслал ему другую книгу Хомутова «Пока душа жива», в которой впервые увидел свет стих о самом тимониховском самородке, посетившим мой родной Борисоглеб.

Хомутов навал его просто – «Встреча с Василием Беловым».