Сто сорок писем Василия Белова

В ответ я получил от Василия Ивановича вырезку из газеты «Завтра», без даты ее выхода. То была давняя, судя по тексту, беседа писателя и журналистки Светланы Лойченко под названием «Нас же ведут в кабалу». Наверное, Белов тем самым давал напутствие на создание достойной Думы.

Приведу лишь часть беседы:

«– Василий Иванович, как вы думаете, все-таки в России сейчас есть лад?

– Ну, что вы. Сейчас разлад как раз.

– Неужели лад потерян безвозвратно?

– Разве что он сохранился в душе. У всех нормальных людей он должен быть. Без лада в душе никак не прожить.

– А вы ведь тоже в последнее время выступаете не только как писатель, но и как публицист, журналист. И тоже несете ответственность за то, что происходит в обществе. Вы от кого зависите?

– Как у публициста, и у меня есть зависимость, и я пытаюсь от нее избавиться. А вообще я завишу от времени и от своей совести. Но ведь степень совести разная у всех людей, в том числе и у журналистов.

– Вы говорили, что верите в то, что лад возобладает в обществе. Как вы считаете, какие политические силы этому могут способствовать?

– Думаю, что сам народ должен найти в себе силы обновиться. А во все эти партии я просто не верю.

– Ни в одну?

– Ни в одну… Я симпатизировал одно время аграрной партии. У них была возможность сменить правительство, а они ею не воспользовались. Их там купили – пообещали какую-то подачку в сельское хозяйство. Вот если бы они не проголосовали за этот жалкий бюджет, Дума имела бы конституционную возможность сменить правительство. Они испугались и не сделали этого. Хотя оппозиционные силы как раз борются за смену власти.

– И вы принадлежите к этим оппозиционным силам?

– Да, я оппозиционер. Потому что я ненавижу этот порядок, который сейчас создан. Порядок денежного мешка.

– Но вы не принимаете и прежний порядок…

– Я не вижу разницы между ними. У власти те же самые люди, которые действуют теми же большевистскими методами. Но хотя то хорошо, что мы освободились от марксистской догмы, от засилья атеистической идеологии. И то, слава богу.

– В понятия национальная идея и патриотизм сейчас разные люди вкладывают разные значения. Вы как их воспринимаете?

– Патриотизм – понятие вполне определенное. Нет там никаких кривотолков. Другое дело, что та же журналистская братия, разные политические силы считают, что, как выразился Окуджава, – патриотизм и кошке доступен. Ну что это такое? Я склонен рассматривать патриотизм в общественном, школьном понимании…

– Вы часто говорите о самостоятельном пути России в экономических преобразованиях. Вы вообще против всяческих иностранных инвестиций или только выступаете против того пути взаимоотношений с Западом, который избран сейчас?

– Я уверен, что Россия может вообще обойтись без всяких кредитов, всякого спонсорства. Искусственно ведь создана такая обстановка, когда требуются иностранные вливания. Таким образом, мы попадаем в кабалу. Началось это при Горбачеве, которого я поначалу уважал, пока не увидел, что путь, избранный им, – предательский и гибельный путь. А разницы между Горбачевым и Ельциным я не видел уже тогда, когда они боролись между собой за власть. Это была одна и та же компания».

Разочарование в Аграрной партии, возглавляемой Лапшиным, у Белова было серьезным. Сколько мы с Бабуриным ни уговаривали его вступить в нашу партию и поддержать ее, он отказывался. Давление на него оказывала и супруга Ольга Сергеевна, видевшая, как участие в политике угнетает мужа и подтачивает его здоровье. И лишь тогда, когда мы с Бабуриным приехали к Белову домой в Вологду, попили чай, поговорили по душам, ему ничего не оставалось делать, как протянуть руку помощи нам. Загружать рутинной, бюрократической и агитационной работой писателя-классика нам было не нужно, мы нуждались лишь в его мудрых советах. Одно только заявление для российского избирателя, что Василий Белов с нами в одних рядах, стоило большинства красноречивых агитационных листовок.

Письмо пятьдесят первое

Дорогой Анатолий Николаевич, на съезд я не поехал, занялся своим хребтом, носом и прочими болячками. Приезжали ли Фидель Кастро, Ле Пен и Шешель? По моему почерку можно судить о моем состоянии, то есть о здоровье.

Скажи привет Бабурину и другим, буду читать о съезде в газетах.

Сделал ли ты что нужно для Девочкина? Я еще ничего пока не сделал, все откладываю. Приезжала ли жена? Черкни обо всем, что произошло на съезде. И еще, знаешь ли ты Ст. Шевердина, не связан ли он с твоим «писарчуком» из «Десятины»?