Стоя под радугой

Вита Грин

Гарри С. Трумэн как-то сказал, что мужчину могут погубить три вещи: власть, деньги и женщины. Власть у Хэмма уже имелась, деньги тоже светили. Дело за женщиной.

Хэмм хотел быть хорошим губернатором и делал для этого все, что в его силах. Старался получать отзывы на каждый свой шаг. Говорил с людьми, по утрам перед работой читал всю местную прессу. Хотя на светскую хронику он никогда не обращал внимания, кое-что в газетах Канзас-Сити он стал подмечать. То и дело попадалась ему фотография одной женщины – и все на каких-то вечеринках. Обычно с богатеями он дел не имел и глупые их сборища игнорировал, но неделя проходила за неделей, и он стал примечать за собой, что ищет ее фото в газете и если не находит, то чувствует разочарование.

Однажды утром он зашел к Сесилу в кабинет и спросил:

– Когда ты занимался похоронным бизнесом в Канзас-Сити, не встречалась на твоем пути некая миссис Вита Грин?

– Еще как встречалась. Она была одной из моих лучших клиенток, да и есть. Мы снабжали цветами все ее праздники.

– Серьезно?

– Однажды она устроила вечеринку для моей театральной труппы, и мы ей всю террасу украсили белыми розами. Она владеет целым верхним этажом в большом многоквартирном доме, вид из каждой комнаты – закачаешься.

– С удовольствием взглянул бы. А муж чем занят?

– Деньги делает, и много, вот и все, что я знаю. До нашего знакомства она была разведена. А что такое?

– Ничего такого. Просто читал статью, где эту миссис Грин назвали главой какого-то совета по искусству, и подумал, может, губернатору стоит в этом поучаствовать?

Сесил взглянул с удивлением:

– Правда?

– Ты ж сам вечно жужжишь – искусство то, искусство се. Может, это хорошо для имиджа?

Сесил вышел из кабинета, довольный, что его чаяния заинтересовать Хэмма культурой наконец сбылись. Вита Грин была важной фигурой в культурной жизни Канзас-Сити, все ее обожали, особенно мужчины. Высокая, яркая женщина сорока трех лет с блестящими черными волосами, стянутыми в узел на затылке. Одевалась всегда изысканно, но просто, обычно в ярко-красное или изумрудно-зеленое – под цвет глаз, на правом плече носила крупную брошь. На первый взгляд ее легко было принять за испанскую или греческую аристократку. Мало кто догадался бы, что Вита Грин – чернокожая ирландка. К эффектной внешности прилагались острый ум, чувство юмора и обаяние. Она могла поддержать разговор на любую тему и отстоять свою точку зрения перед любой аудиторией. Но когда миссис Вита Грин получила от губернатора записку с предложением встретиться и обсудить ситуацию с искусством в Миссури, она расхохоталась. Вита и люди ее круга считали Спаркса каким-то лапотником из отдела сельского хозяйства, которому до искусства дела нет. Она позвонила своему другу Питеру и сказала:

– Не поверишь, кто зовет меня на свидание.

Питер Уилер, которого Хэмм обошел шесть лет назад и который отклонил предложение Хэмма принять пост в его администрации, был джентльменом во всех отношениях.

– Думаю, стоит пойти, Вита, по крайней мере, выслушай его. Кто знает, может, он вздумал расширить круг интересов.

– Наверное, ты прав, Питер. Как говорится, ради искусства на все готова.

Через несколько дней раздался звонок из резиденции – губернатор собирается в Канзас-Сити и спрашивает, свободна ли она в среду утром между 8.30 и 9.00, перед его речью в Клубе Лосей. Несмотря на безбожно ранний для нее час, Вита согласилась встретиться с ним в здании совета по искусству. Когда она приехала, он уже был в кабинете президента, звонил кому-то.

Секретарша нервно сказала:

– Велел вам сразу заходить.

Сидя спиной к двери, закинув ноги на подоконник, он говорил по телефону. Вита остановилась на пороге, но ее духи – нет. Аромат поплыл дальше, достиг стола и вынудил Хэмма обернуться и положить трубку. В этих духах слышались различные варианты экзотических вечеров – на крыше ее пентхауса, на залитом лунным светом пляже в тропиках… Но прежде чем приступить к реализации этих проектов, надо хоть поздороваться.

– Здравствуйте, я Вита Грин.

Женщина, которую до сих пор он видел только на черно-белых газетных снимках, стояла теперь на пороге – такая яркая, что Хэмм внезапно позабыл всех красивых девушек, виденных прежде. А в качестве губернатора видел он немного – в основном блондинистых королев красоты, победивших в каком-нибудь конкурсе. За всю свою женатую жизнь он никогда не помышлял о другой. Но когда в кабинет вошла Вита, все раздумья вышли и захлопнули за собой дверь. То, что стояло перед ним, было «роллс-ройсом» женственности. Это была не девушка. Это была зрелая женщина, явно на милю опережающая его по силе духа и уму, и это его взбудоражило. Словно в лицо швырнули миллион долларов. И, как обычно, решение он принял быстро.