Стоя под радугой

Вита целиком и полностью сама себя сделала. После школы уехала из Канзас-Сити в Чикаго и тут же нашла работу в компании «Побочные продукты из Иллинойса», где за три года пробила себе дорогу из бюро секретарских услуг к должности личного секретаря и, наконец, исполнительного секретаря главы компании. У президента и владельца компании Роберта Портера и его жены Элси своих детей не было, и они заинтересовались интеллигентной и амбициозной девушкой. Часто приглашали ее на ужин – домой или в один из своих клубов. Вита быстро научилась одеваться, непринужденно чувствовать себя в дорогих ресторанах. Портеры знакомили ее с разными людьми, и она скоро стала частым гостем в красивых виллах, чувствуя себя среди своих – людей, с которыми ей суждено было жить с самого начала. «Побочными продуктами» называлась чудесная смесь железной руды, меди и стали, и с помощью мистера Портера к двадцати восьми годам она уже обзавелась небольшим состоянием, покупая и продавая железный лом, оставшийся после Второй мировой, – продукт, начисто лишенный романтики. Однако когда мистер Портер умер, оставив ей больше акций, чем она покупала, эти два слова – «железный» и «лом» – стали ее любимыми.

Замужем Вита ни разу не была. Никакого мистера Грина не существовало. Вернувшись в Канзас-Сити, она его просто выдумала, дав ему фамилию денег, – такая вот шутка для своих. Мужчины были – богатые, наделенные властью, но желания выйти замуж не возникало. Она и без того была богата и счастлива. Ей нравилось, как она живет. Нравилось входить в просторную квартиру, полную красивых вещей, смотреть сверху на город, где она когда-то была бедной и несчастной, нравилось, что каждая монета заработана собственным трудом. Теперь у нее есть все, чего она хотела, – включая Хэмма Спаркса. Она чувствовала какое-то освобождение, отдаваясь ему полностью, безоговорочно. Ее любовник все делал быстро – быстро ел, быстро ходил, быстро говорил и быстро занимался любовью. Он всегда был наготове, всегда полон энергии и скорости, как автомобиль, который может за пять секунд разогнаться до семидесяти миль в час. Находиться рядом с Хэммом все равно что наблюдать, как оголодавший человек управляется с горой еды и при том умудряется наслаждаться каждым куском. Но больше всего ей нравилось, что он ей доверяет и полагается на нее.

Хэмм же нашел в ней человека, с которым можно поговорить обо всем; женщину, которая не станет над ним смеяться, смотреть сверху вниз или думать, что он излишне амбициозен – нос, мол, не дорос. Наоборот, амбиции Виты на его счет даже превосходили его собственные. К его большому удивлению, Вита знала о политике гораздо больше, чем он. Ее отец, прежде чем скатился на дно, был одним из людей Босса Пендергаста[27] в двадцатых – тридцатых годах, когда политика в Канзас-Сити сводилась к коррупции и прочим прелестям. А потом Пендергаста посадили. Вита тогда была совсем еще ребенком, но успела немало узнать о том, как делаются дела.

Пробыв с Хэммом год, она решила наведаться к одному из старых друзей отца, Эрлу Финли, с которым дружила, будучи еще девчонкой. Он знал, что Вита была крупным спонсором предвыборной кампании Питера Уилера, и рад был вспомнить старые времена. Чуть погодя Вита свернула разговор на Хэмма. При упоминании его имени Эрл едва не откусил кончик сигары.

– Не вини нас, Вита, мы пытались его остановить. Но этот мужлан неотесанный не пойми как проскочил и теперь дерет нос и нас не слушает.

Вита сказала:

– Эрл, по-моему, ты ошибаешься насчет Хэмма. Он, может, и упрям, но отнюдь не глуп. Думаю, он понимает, что не может одновременно бороться с тобой и сенатом. Отзови своих псов, прекрати ставить ему палки в колеса, и, даю слово, он протолкнет то, что вам нужно.

Эрл Финли пожевал сигару, помигал, гадая, что она имеет в виду.

– Брось, Вита, откуда ты знаешь? До сих пор он ничего хорошего для нас не сделал.

Она ответила ему улыбкой, которая обо всем поведала без слов.

Он опешил:

– Брось, не может быть.

– Может, – ответила она. – Уж поверь мне.

Он начал смеяться – сначала беззвучно, потом смех выплеснулся наружу, заполнил комнату и сотряс стол, за которым они сидели. Отсмеявшись, он утер глаза платком с вышитым вензелем «Э.Ф.» и сказал:

– Черт, Вита, дай сообразить, что тут можно сделать.

Ни с того ни с сего инициатива Хэмма о 150-миллионных инвестициях в дороги штата, три года назад застрявшая на мертвой точке, прошла без сучка без задоринки, а Эрл Финли получил одобрение по нескольким просьбам. Но не по всем, об этом позаботилась Вита. «Дорогой, – сказала она Хэмму, – в мире есть люди, которые или в горло тебе вцепятся, или у ног лягут. Этого лучше держать у ног».

Хэмм делает шаг наверх

Поначалу Хэмм не хотел знаться с многочисленными друзьями Виты и ходить на вечеринки с деятелями искусства. Он отказывался, но Вита убеждала, что это полезно и ему лично, и его политической карьере.

– Слушай, Вита, – говорил он, – да я среди них буду не в своей тарелке.