Сторож брату своему

– Оставь это, старик, – недовольно прошипела женщина. – Я возмещу тебе цену этого невольника. Ты же слышал – Страж обо всем догадывается. Нельзя позволить ему добраться до точных сведений.

– Но, госпожа… Фархад ни разу не заходил туда…

– Они могут встретиться – и не раз, – жестко проговорила Мараджил, разворачиваясь на каблуках. – Мальчик не сумеет удержать Стража за пределами своего разума, как удерживаем его я и ты.

– Госпожа… – В груди стеснилось, и мир поплыл перед глазами.

– Я не желаю ничего больше слушать, старик, – железом звякнул голос ведьмы. – Сохранение тайны – залог сохранения жизни. Твоей и моей. Или ты думаешь, что мой сын пощадит тебя, когда Страж выложит всю подноготную?

– Госпожа… – Он мог только жалко хрипеть.

– Дай ему сто динаров – в дорогу. Вели собрать подарки семье. Пусть даже Шади, девчонку свою, возьмет – невелик расход, она стоила всего десять золотых. Скажешь, что отпускаешь его повидаться с родными. Скажешь также, что Бехзад и Амр проводят их до развалин Самлагана – дальше дорога безопасна, это все знают. Когда поедут мимо Старого кладбища – пусть твои айяры сделают все, что нужно. Там всегда безлюдно, особенно вечерами. Ты понял меня, старик?

– Да, моя госпожа, – прошептал Садун, тихо заливаясь слезами.

– Вот и прекрасно. Прикажи юноше, чтобы он и его невольница были готовы покинуть город завтра после заката. Айяры присоединятся к тебе по дороге в Мейнх. Помни о Луббе и его веревке, о ибн Айяш.

– Да, госпожа, – еще тише проговорил сабеец.

И вытер рукавом мокрые глаза.

* * *

Старое кладбище, вечер

– …Да никого здесь, никого! – раздраженно пробормотал Амр. – Давай уж, взялись!

Сопя, айяры подхватили тело Фархада за руки и за ноги и потащили к свежей яме между двумя просевшими холмиками.

Шади замотала головой и застонала – от боли в затылке и от отчаяния. Рот ей заткнули платком, да еще и связали по рукам и ногам.

Фархада убили на дороге. Когда они поравнялись с оградой кладбища, Амр вдруг нагнулся к стремени юноши и сказал:

– Эй, счастливчик, да у тебя ремень распустился! Нельзя так ехать, стремя потеряешь, эй, слезь поправь!..

Железная скоба и впрямь висела криво и слишком низко – Фархад поблагодарил, спешился и нагнулся к стремени. А бедуин вытащил из-за пояса дубинку и ударил юношу по затылку. С размаху. Быстро. Один раз. Фархад упал как подкошенный. Изо рта потекло, Амр соскочил с коня и для верности всадил в грудь джамбию.

А потом посмотрел на Шади и криво улыбнулся.

Это было последнее, что девушка помнила, – ей тоже дали по голове, и очнулась она на кладбище. Этот участок густо зарос кипарисами, разлапистыми и высокими. Старая часть старого кладбища – надгробия торчали разбитые и покосившиеся, между осевшими, едва заметными холмиками густо волновалась нетоптаная полынь.

Только чернела и пахла землей яма.

Тело Фархада упало вниз с глухим стуком – зашелестела потревоженная земля, посыпались мелкие камушки.

– Да будет доволен им Всевышний, – пробормотал Амр, отряхивая руки.

– Да ты никак, бедуин, рехнулся, – ответил Бехзад, поправляя поясной платок. – Он же звездопоклонник, неверный.

– Тьфу, – сердито отплюнулся айяр. – Да простит меня Всевышний за напутствие такой собаке…

Бехзад тоже сплюнул.

– А она? – кивнул на Шади бедуин.

– Огнепоклонница, конечно, – фыркнул айяр. – В Фейсале ж купили!

И пошел к девушке. Амр – за ним. Шади застонала, закрутила связанными запястьями.

Бехзад наклонился:

– Ну что, как решим?

– Ты придумал, ты первый, – великодушно отмахнулся рукавом Амр.

– Надо было бы и Фархадку… не сразу, – мечтательно протянул айяр и принялся развязывать Шади ноги.

– Ты уж один раз пробовал, – пожал плечами бедуин.

В четыре руки они быстро сняли с нее шальвары. Судя по частому дыханию, обоим не терпелось. Платье рванули от ворота до подола, рубашку тоже.

Рассказ Фархада о столе и ларце с инструментами Шади помнила. Навряд ли Бехзад окажется таким тупым, что дважды попадется на одну и ту же приманку. Но в детстве мать не зря назвала ее Омид – «надежда». Нужно было попытаться. О Ахура-мазда, помоги…

Девушка подмигнула мужчинам, согнула ноги и призывно раскрыла колени.

Айяры переглянулись и заржали:

– Да она не против!

Тряпку выдернули, Шади бурно задышала, поводя грудями, и промурлыкала:

– Не знаю, позволите вы мне жить или нет, но я не хочу принимать мужчину связанная, словно овца! Или ты хочешь отдавить мне руки, о Бехзад?..

Айяр нахмурился, почесывая в затылке. Шади приподняла ногу, открывая фардж:

– Когда меня покупали, я думала, что обниму тебя, а не того сопляка, который и вонзить-то не умел толком!

Амр хмыкнул:

– Не бойся, о девушка, мы тебя не обидим!

Бехзад подкрутил усы и самодовольно ухмыльнулся.

Через несколько мгновений она лежала совсем голая – и свободная от веревок – на остатках собственного платья. Призывно раскрыв объятия, она воскликнула:

– Вонзите, и поглубже!