Читаем Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии полностью

Перед нами одна из сложнейших иллюстраций к Песни Песней, где, вероятнее всего, Христос изображен одновременно с Девой Марией-Церковью и Синагогой.

Внутри укрепленного города сидят Жених (Sponsus) и Невеста

(Sponsa) — оба они коронованы и окружены нимбами. Жених правой рукой обнимает Невесту — рядом с ее плечом написано «Правая рука обнимает меня» (2:6 или 8:3). У груди женщина держит книгу, где читается первый стих Песни Песней. Оба персонажа находятся в полном согласии.

Однако левая рука жениха, из которой льется кровь, проникает в маленькое окошечко и ласкает третью фигуру, находящуюся за стенами города. Это и есть Синагога. Чтобы у нас не осталось сомнений в том, что здесь происходит, рядом с окном помещены слова «Левая рука его у меня под головою» — это первая часть стиха, который написан рядом с Девой. На свитке второй женщины видны слова «Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него» (5:4). Поблизости растет высокое дерево, на котором развевается последняя надпись: «Под яблоней разбудила я тебя» (8:5).

Вся эта сцена иллюстрирует текст Гонория Августодунского (1080–1154), который, комментируя Песнь Песней, придумал поразительную историю об императоре-Христе, его жене-Церкви и наложнице-Синагоге. И Церковь, и Синагога приносят Христу наследников, но Синагога в состоянии сделаться равной Церкви только тогда, когда обретет «сокровище послушания».


173. Григорий Великий. Комментарий на Песнь Песней. Франция, вторая половина XII в.

Troyes. Bibliothèque municipale. Ms. 1869. Fol. 177v


Инициал P

, открывающий текст Pulchra es arnica mea suavis et decora sicut Hierusalem («Прекрасна ты, возлюбленная моя… любезна, как Иерусалим»). В этом комментарии на Песнь Песней рассказывается о том, как в будущем Синагога (символ общины иудеев) будет обращена в христианство. На изображении Христос-Жених обнимает свою вторую невесту — Синагогу, у которой даже появляется нимб. Из отверженной любовницы она превращается в законную жену — такую же, как Церковь.

Объятие и поцелуй

Позднее, благодаря художнику Чимабуэ (1240–1302), возможность приобщиться к этой идее появилась у толп паломников, которые приходили поклониться св. Франциску (1182–1226). В церкви Сан-Франческо в Ассизи (в этом храме находятся мощи святого, и туда до сих пор туда каждый год приезжает от 4 до 5 миллионов паломников) он создал необычную фреску Успения, где Дева Мария и Иисус Христос изображены в одной общей мандорле. Христос обеими руками обнимает мать. Она же положила свою правую руку ему на плечо и прислонила голову к его щеке. Более того, одна из ног Девы Марии закинута на ногу Христа. К сожалению, фреска Чимабуэ сохранилась очень плохо. Однако в 1956 г. был обнаружен алтарь, в котором одна из панелей почти полностью повторяла ее сюжет (174a).

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Илья Глазунов. Любовь и ненависть
Илья Глазунов. Любовь и ненависть

Ни один художник не удостаивался такого всенародного признания и ни один не подвергался столь ожесточенной травле профессиональной критики, как Илья Сергеевич Глазунов – основатель Российской академии живописи, ваяния и зодчества, выдающаяся личность XX века. Его жизнь напоминает постоянно действующий вулкан, извергающий лавины добра к людям, друзьям, ученикам и потоки ненависти к злу, адептам авангарда, которому противостоит тысячью картин, написанных им во славу высокого реализма.Известный журналист и друг семьи Лев Колодный рассказывает о насыщенной творческой и общественной жизни художника, о его яркой и трагичной судьбе. Как пишет автор: «Моя книга – первая попытка объяснить причины многих парадоксов биографии этого великого человека, разрушить западню из кривых зеркал, куда его пытаются загнать искусствоведы, ничего не знающие о борьбе художника за право быть свободным».

Лев Ефимович Колодный

Искусствоведение
Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии
Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии

Изображения средневековых мастеров многие до сих пор воспринимают как творения художников — в привычном для нас смысле слова. Между тем Средневековью не известны понятия «творчество», «верность природе» или «наблюдение», которые свойственны Ренессансу и Новому времени. Искусствовед Анна Пожидаева стремится выявить логику работы западноевропейских мастеров XI–XIII веков, прежде всего миниатюристов. Какова была мера их свободы? По каким критериям они выбирали образцы для собственных иконографических схем? Как воспроизводили работы предшественников и что подразумевали под «копией»? Задаваясь такими вопросами, автор сосредотачивает внимание на западноевропейской иконографии Дней Творения, в которой смешались несколько очень разных изобразительных традиций раннего христианства. Анализ многочисленных миниатюр позволяет исследователю развить концепцию «смешанного пазла» — иконографического комплекса, сложенного несколькими поколениями средневековых мастеров.Анна Пожидаева — кандидат искусствоведения, доцент факультета гуманитарных наук НИУ «Высшая школа экономики».

Анна Владимировна Пожидаева

Искусствоведение