Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Пресветлый дух, ты дал мне, дал мне все,О чем просил я. Ты не понапраснуЛицом к лицу явился мне в огне.Ты отдал в пользованье мне природу,Дал силу восхищаться ей. Мой глазНе гостя дружелюбный взгляд без страсти, —Но я могу до самого нутраЗаглядывать в нее, как в сердце друга.Ты предо мной проводишь чередуЖивых существ и учишь видеть братьевВо всем: в зверях, в кустарнике, в траве.[78]Когда ж бушует буря в темной чащеИ, рушась наземь, вековая ельЛомает по пути стволы и сучьяИ грохоту паденья вторит даль,Подводишь ты меня к лесной пещереИ там, в уединенной тишине,
Даешь мне внутрь себя взглянуть, как в книгу,И тайны увидать и тьмы чудес.Я вижу месяц, листья в каплях, сыростьНа камне скал и на коре дерев,И тени движущихся туч похожиНа чудищ первобытной старины.Как ясно мне тогда, что совершенстваМне не дано. В придачу к тяге ввысь,Которая роднит меня с богами,Дан низкий спутник мне. Я без негоНе обойдусь, наперекор бесстыдству,С которым обращает он в ничтоМой жребий и твое благословенье.Он показал мне чудо красоты,[79]Зажег во мне и раздувает пламя,И я то жажду встречи, то томлюсьТоскою по пропавшему желанью.

Входит Мефистофель.

Мефистофель

Скажи, какой анахорет!Спасается в лесу под елью!Или спасенья от бездельяПовеселее, что ли, нет?

Фауст

А у тебя других нет дел,Как докучать мне неотлучно?

Мефистофель

Шучу. Я спорить не хотел.Все время препираться скучно.Ты, брат, ворчун и нелюдим.Хоть разорвись ему в угоду,Одно лишь наказанье с ним.Нет от него житья-проходу.

Фауст

Еще «спасибо» говорить,Что ты пристал ко мне, как муха?

Мефистофель

О сын земли! Хочу спросить,Что б делал ты без злого духа?Не спас ли я тебя вполнеОт философского угара?И не благодаря ли мнеТы не сошел с земного шара?Так что ж ты разгонять тоскуЗасел совой под тенью грабаИ варишься в своем соку,Питаясь воздухом, как жаба?О, как в тебе еще, заметно,Сидит ученый кабинетный!

Фауст

Когда б ты ведал, сколько сил
Я черпаю в глуши лесистой,Из зависти одной, нечистый,Ты б эту радость отравил.

Мефистофель

Вот неземное наслажденье!Ночь промечтать средь гор, в траве,Как божество, шесть дней твореньяОбняв в конечном торжестве!Постигнуть все под небосводом,Со всем сродниться и потомС высот свалиться кувырком —Куда, сказал бы мимоходом,

(с презрительным жестом)

Но этого простейший стыдМне выговорить не велит.

Фауст

Какая грязь!

Мефистофель

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное