Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Что сталось со мною?Я словно в чаду.Минуты покояСебе не найду.Чуть он отлучится,Забьюсь, как в петле,И я не жилицаНа этой земле.В догадках угрюмыхБрожу, чуть жива,Сумятица в думах,В огне голова.Что сталось со мною?Я словно в чаду.Минуты покояСебе не найду.Гляжу, цепенея,Часами в окно.Заботой моеюВсе заслонено.И вижу я живоПоходку его,И стан горделивый,И глаз колдовство.И, слух мой чаруя,Течет его речь,
И жар поцелуяГрозит меня сжечь.Что сталось со мною?Я словно в чаду.Минуты покояСебе не найду.Где духу набраться,Чтоб страх победить,Рвануться, прижаться,Руками обвить?Я б все позабылаС ним наедине,Хотя б это былоПогибелью мне.

Сад Марты[81]

Маргарита и Фауст.

Маргарита

Пообещай мне, Генрих!

Фауст

Ах,Все, что в моих руках!

Маргарита

Как обстоит с твоею верой в бога?Ты добрый человек, каких немного,Но в деле веры просто вертопрах.

Фауст

Оставь, дитя! У всякого свой толк.Ты дорога мне, а за тех, кто дорог,Я жизнь отдам, не изощряясь в спорах.

Маргарита

Нет, верить по Писанию твой долг.

Фауст

Мой долг?

Маргарита

Ах, уступи хоть на крупицу!Святых даров ты, стало быть, не чтишь?

Фауст

Я чту их.

Маргарита

Но одним рассудком лишь,И тайн святых не жаждешь приобщиться.Ты в церковь не ходил который год?Ты в бога веришь ли?

Фауст

О милая, не трогайТаких вопросов. Кто из нас дерзнетОтветить, не смутясь: «Я верю в бога»?А отповедь схоласта и попаНа этот счет так искренне глупа,Что кажется насмешкою убогой.

Маргарита

Так ты не веришь, значит?

Фауст

Не коверкайРечей моих, о свет моих очей!Кто, на поверку,Разум чейСказать осмелится: «Я верю»?Чье существоВысокомерно скажет: «Я не верю»?В него,Создателя всего,ОпорыВсего: меня, тебя, простораИ самого себя?Или над нами неба нет,Или земли нет под ногамиИ звезд мерцающее пламяНа нас не льет свой кроткий свет?Глаза в глаза тебе сейчасНе я ль гляжу проникновенно,И не присутствие ль вселеннойНезримо явно возле нас?Так вот, воспрянь в ее соседстве,Почувствуй на ее светуСуществованья полнотуИ это назови потомЛюбовью, счастьем, божеством.
Нет подходящих соответствий,И нет достаточных имен,Все дело в чувстве,[82] а названьеЛишь дым, которым блеск сияньяБез надобности затемнен.

Маргарита

Почти что в этих выраженьяхТак и священник говорит,Все это так. Но я в сомненьях.

Фауст

Об этом целый свет твердит,Любое сердце, кто как может,Как на душу господь положит,Так что же мне бояться слов?

Маргарита

Ты прав как будто поначалу,А присмотреться – свет ХристовТебя затронул очень мало.

Фауст

Дитя мое!

Маргарита

Не разберу,Чем друг твой мне не по нутру.

Фауст

Как так?

Маргарита

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное