Страх звёзд

— Дайте передохнуть, — сказала Лада.

Пот стекал у неё по лицу.

— Так что вы с кабуром сделали? Я думала, Томаш его отключит просто, в ящик поймает.

— Отключит, как же! Они этого елдыша резаком поджарили!

Лада приподняла брови и посмотрела на Томаша.

— Ты сам так решил? А как же твои миллионы? «Припадка» ведь больше нет.

— Не было никаких миллионов, — сказал Томаш. — Кабур к вирту подключился и высасывал из него всё, что мог.

— А для он ещё был нужен, мальчики? Высосать все данные, какие только сможет.

— Вот именно! Для чего ещё, херзац его так!

— Из-за него весь вирт в ночной кошмар превратился, — сказал Томаш.

— Так ты из мести?

— Из мести, не из мести — неважно. Вы серьёзно верите, что нам бы что-нибудь заплатили? Айша ведь до сих пор ничего не ответила? Все эти лакры, священные договоры… Всегда можно лазейку найти. Скажешь не так, Насир?

— Так или не так, — пробурчал Насир. — Могли бы и правда в ящик его засунуть, а не резаком полосовать.

— Не спорьте, — сказала Лада. — Что сделано, то сделано. Пошли, я вроде оклемалась.

Они кое-как добрались до медицинского отсека. Фён стояла на коленях у раскрытого саркофага и копошилась в проводах.

— Всё в порядке? — спросил Томаш.

— Да. — Фён подняла голову. — А вы как?

— Нормально, — буркнул Насир.

Они подвели Ладу к капсуле, но Фён тут же вскочила на ноги.

— Вы чего, совсем уже? Нельзя в одежде! Её раздеть сначала надо!

Лада присела на край капсулы.

— Оставьте нас, мальчики. Мы тут как-нибудь разберёмся.

— Хорошо. — Томаш толкнул Насира локтем. — Пойдём.

— Томаш! — Лицо у Лады исказилось от боли. — Спасибо!

Томаш кивнул.

— Эх! — махнул рукой Насир, когда они вышли в коридор. — Сейчас бы тинктурки глотнуть! Столько всего тут навалилось!

— Не до тинктуры, — сказал Томаш. — Тебе свежая голова нужна.

* * *

— И долго ты будешь здесь стоять? — проворчал Насир.

Томаш молча смотрел на главный терминал. Света в рубке почти не было — казалось, после отключения Аскара все системы начали отказывать одна за другой.

Корабль умирал.

Томаш потянулся к клавиатуре — и снова замер.

— Что ты вообще хочешь сделать? — спросила Фён.

— Я сам не уверен. Может, это просто бред — мой или Аскара. Но это всё, что у нас есть. Несколько секунд, и всё будет решено.

— Тогда давай проверим, — пожала плечами Фён. — Не получится — что-нибудь новое придумаем.

— Например, что?

— Адыр елдыш!

Насир щёлкнул включателем, и терминал раздражённо загудел. Прошла системная проверка — зажглись, подражая цветомузыке, индикаторы на панели, и голографический экран яростно, как из последних сил, засверкал.

— Вот и всё… — пробормотал Томаш и потёр ладонью грудь.

— Да что всё-то, херзац его так?

— Либо это сработает, либо…

— Так, спокойнее, — сказала Фён. — Что надо сделать? Как тебе должны дать доступ?

Томаш напряжённо смотрел в экран. Фён толкнула его плечом.

— Что сделать нужно?

Терминал, не дожидаясь команды, сам запустил программу навигации — как эффектную заставку в режиме энергосбережения, — и под потолком закружились мерцающие звёзды. Томаш вздрогнул.

— Что с тобой? — тихо спросила Фён.

— Ты знаешь, — проговорил Томаш, — я так раньше это любил — звёзды, полёты, ощущение постоянного движения.

Он уселся на пол и привалился спиной к терминалу.

— Когда летишь, ты как бы вне времени и пространства, понимаешь? Удивительное чувство! Ты как будто в другом измерении, принадлежишь только самому себе. А всё, что волнует людей на планетах, кажется таким ничтожным и мелким, как сами эти планеты на навигационной карте.

— Не уверена я, что понимаю, — сказала Фён. — Это мой первый настоящий полёт был, если выходы на орбиту не считать. Не успела я ничего почувствовать, не до того было.

— У нас чего, время для исповеди? — проворчал Насир.

— Я так это раньше любил, — сказал Томаш. — А сейчас, когда на карту смотрю, мне страшно. Страшно, понимаешь?

— Отдохнуть тебе надо, аотар! Поднимайся. Хорош пыль задом подтирать.

Томаш встал.

— Мы потом об этом поговорим, — улыбнулась Фён. — А пока делай, что собирался, и пойдём есть, а то еда остынет.

— Торжественный обед? — усмехнулся Томаш.

— Что?

— Неважно.

Томаш посмотрел на звёздную карту. Привычные узоры созвездий медленно плыли в воздухе, как пылинки в броуновском движении.

— Там код надо ввести? — спросила Фён.

— Голосовая команда.

— Так скажи её, херзац матерах!

Томаш перевёл дыхание, посмотрел на проступающую за звёздным шлейфом темноту и медленно произнёс:

— Муздали наймат!

Индикаторы на терминале вспыхнули, а звёздную карту затянуло полотно темноты, в котором прорезалась яркая бакарийская вязь.

— Габул абтахакулим местах то меман дагулах! — прозвенело под потолком.

— Что? — дёрнулся Томаш. — Что она сказала?

— Поздравляю, аотар! — Глаза у Насира заблестели. — Теперь у тебя снова есть корабль!

— Яко ходинки! — Фён даже захлопала в ладоши от радости.

— Но что здесь… — пробормотал Томаш.

Руки его заскользили по клавиатуре.

Многие инфограммы он не понимал. На экране плясали светящиеся строчки на бакарийском, а терминал изрыгал невнятные звуки — то ли предупреждения об ошибках, то ли обычное звуковое сопровождение системных меню.