Страх звёзд

Фонарик наконец загорелся, Томаш посветил им перед собой и понял, что снова находится в коридоре — бесконечно длинном, как в кошмарном сне.

Он медленно, едва осиливая страх, пошёл вперёд. Фонарик у него в руке дрожал. Света уже не хватало, чтобы разогнать собирающийся мрак. Темнота вскипала, с каждой секундой набирая силу. Внезапно впереди, в последних всполохах света, прорезались чёрные щупальца и жадно потянулись к Томашу.

Он остановился. Отступать было некуда. Повсюду властвовала темнота.

Воздуха почти не оставалось. Вахар приближался.

Луч фонаря погас, и чёрные щупальца обвили Томаша.

Глава 16. Двойная звезда

Свет ударил в глаза так, что едва не выжег роговицу. Брызнули слёзы. Томаш зажмурился и попытался втянуть в себя воздух, но лишь беспомощно захрипел — что-то застряло у него в глотке, раздирая гортань. Он дёрнулся и упал, ударившись лицом о холодный пол.

Кто-то громко выругался, схватил его за плечи. Томаш стал вырываться и понял, что изо рта у него торчит толстая резиновая трубка. Он встал на колени и, всё ещё не открывая глаз, дёрнул за трубку изо всех сил.

Его скрутило от рвотного спазма. Он схватился за живот и согнулся над полом, изрыгая из себя едкую желчь. Чья-то рука коснулась его плеча, Томашу уже послышалось до боли знакомое «друг мой!» — он отшатнулся и вновь повалился на пол.

Наконец у него получилось вздохнуть.

— Вахар! — прохрипел он. — Вахар!

— О чём он говорит? — раздался женский голос.

— Да херзац его знает!

— Не брини! — По опущенным векам Томаша скользнула чья-то тень. — Всё закончилось. Открой глаза.

Томаш открыл глаза.

Над ним стояла Фён с красным от пота лицом. Волосы у неё спутались, а под глазами набухли синяки, как у людей, которые сходят с ума от бессонницы.

— Фён? — простонал Томаш. — Фён — это правда ты?

Он потянулся к ней рукой, но испуганно замер, представив, что она сейчас рассыплется на искры, как зависшая голограмма.

— Конечно, я! — улыбнулась Фён. — Кто ещё?

— Но… — Томаш несколько раз моргнул. Глаза слезились, не успев привыкнуть к свету. — Где я?

— Ты вернулся, ты с нами на корабле. Мы тебя вывели из вирта.

— Но я… — пробормотал Томаш. — Это правда ты? Я правда вышел?

От волнения у Фён побелели губы.

— Давай-ка! — крякнул Насир. — Вставай!

Он схватил Томаша за плечи и грубо поднял на ноги.

— Приди в себя, аотар! Вышел ты из этой харазы, херзац её так!

— Да, — сказал Томаш. — Я вышел.

Думать о чём-то было тяжело, в черепной коробке застрял раскалённый стержень, и Томаш решил, что проще со всем соглашаться — тогда его оставят в покое, позволят провалиться обратно в темноту.

Насир крепко стискивал его плечи.

Томаш посмотрел на него и на мгновение увидел лицо Аскара, которое старело на глазах, превращаясь в осыпающуюся каменной пылью маску.

Он вздрогнул и зажмурился.

— Нет, нет, адыр елдыш! — Насир яростно затряс Томаша. — Не отрубайся!

— Не надо с ним так! — крикнула Фён. — Оставь его!

— Ладно! Херзац с вами!

Насир отпустил Томаша, и тот пьяно пошатнулся — пол едва не выскользнул у него из-под ног, как при сбоях в гравитационных катушках.

— Ну вот! Оставь его, говоришь!

Насир и Фён подхватили Томаша за руки и уложили обратно в ложемент.

— Ты в порядке, аотар? — спросил Насир. — С ума сходить не будешь?

— Как он может быть в порядке?

Томаш медленно вздохнул — дышать было на редкость приятно — и осмотрелся. Свет в отсеке уже не выжигал глаза. Вокруг стояли пустые ложементы. Пахло рвотой. Он опустил голову и уткнулся взглядом в валяющуюся на полу трубку, которая торчала из громоздкого, похожего на искусственные лёгкие аппарата.

— Что… — прохрипел он. — Что это?

— Это тебя вырвало! — фыркнул Насир.

— Нам пришлось этот шутвар использовать, — сказала Фён. — Мы его в медотсеке нашли. В какой-то момент ты просто перестал дышать. Мы почти тебя потеряли!

— Перестал дышать? — Томаш поднял на неё глаза. — Но что… что произошло? Я смог выйти сам?

— Как же, смог, адыр его елдыш! Девочка часов десять без передышки над этой харазой колдовала! Если бы не она…

— Я такого вирта никогда не видела, — замотала головой Фён. — Тут ни аварийного выхода, ничего. Зачем так сделали? Тут по ходу никто отключаться не планировал.

— Так оно и было в каком-то смысле, — проговорил Томаш.

— В каком ещё смысле?

— Они подключились… — Томаш сглотнул, горло пересохло. — Они подключились к нему, понимаете? Вся оставшаяся в живых команда «Ивердана». И они до сих пор там. По крайней мере, были там.

— Как это? — спросила Фён.

— Они все, — Томаш ткнул себя пальцем в висок, — в голове у Аскара. И они разрушаются. Кабур что-то с ними сделал. Мы должны…

Он попытался встать, но Фён коснулась его груди.

— Погоди, не торопись. Приди в себя.

Томаш опустил голову на подголовник, но тут же дёрнулся и сел в ложементе. Казалось — стоит ему расслабиться на секунду, как его утащит в свой ад беснующийся вахар.

— Что корабль вёз? — спросил Насир.

— Вёз? — не понял Томаш.

— Грузовоз же, херзац матерах!