Страх звёзд

— А! — усмехнулся Томаш. — Никакой это не грузовоз. Может, конечно, и был когда-то, но уже давно нет. Они тестировали новый двигатель, который мгновенно перемещает в пространстве.

— Вот же хараза! И как? Переместились?

— Видимо, да, — сказала Фён, — но обратно они вернуться не смогли и шли до сектора на досветовой?

— Наверное, я не уверен. Я так и не понял, как они вообще добрались до сектора. Я… — Томаш перевёл дыхание. — Я запутался. В любом случае, сейчас это уже неважно. Я знаю, что бо́льшая часть корабля заблокирована из-за…

— Радиации? Ну да, мы это тоже знаем.

Ощущение реальности постепенно возвращалось к Томашу, но кожу всё ещё резал сверхъестественный холод.

— Как Лада? — спросил он.

— Не очень, — ответил Насир. — Но держится. Пока ещё держится.

— Тут электричество на несколько минут отрубалось, — сказала Фён, — только медицинская капсула и ложементы работали. Но всё равно, вероватно, в вирте твоём перемкнуло что-то. Свет включился, а ты дышать перестал. Я из медички аппарат притащила, стала подключать. Насир Ладу проверить пошёл. А у неё сердце остановилось. Еле вытащили. Я уж думала, что вы оба сразу…

Фён прикрыла ладонью лицо.

— Тогда нет смысла терять вре…

Голос Томаша сорвался на кашель.

— Насир! — крикнула Фён. — Принеси воды! А ты не дёргайся. Состояние у неё сейчас стабильное.

Насир быстро вышел из отсека.

Томаш лежал и смотрел на Фён.

— Чего? — смутилась она.

— Извини, — улыбнулся Томаш. — Я уже не верил, что тебя когда-нибудь увижу.

— Увидел же.

— Значит, я сутки там был?

— Да, почти сутки.

— Мне казалось, гораздо дольше. Это был ночной кошмар. Я даже начал верить в то, что я не в вирте, а…

— А где?

— Неважно. Важно то, что сейчас я здесь.

— Хоть какой-то прок от этого был? Или просто себя намучил?

Открылась дверь — вернулся Насир.

— Держи!

Он протянул Томашу пластиковый стакан, тот схватил его и жадно осушил несколькими глазами. Жжение в горле немного улеглось — по крайней мере, гортань теперь не сводило от боли.

— Прок от всего этого есть. — Томаш слез с ложемента. — Надеюсь. Возможно, получится улететь отсюда в шаттлах.

— В шаттлах? — спросила Фён. — Каких ещё шаттлах?

— Я потом всё объясню. Для начала я должен кое-что сделать.

— Еда ждёт в камбузе, — сказал Насир.

Перед глазами у Томаша возникла отвратительная серая масса, растекающаяся по тарелке.

— Еда подождёт.

Томаш повернулся к Насиру. Держаться на ногах всё ещё было тяжело, как будто он провалялся без чувств несколько лет, оплетённый проводами, как паутиной. Теперь паутину порвали, но остался паук.

— А что тогда?

— Где резак?

— Какой ещё резак, херзац матерах?

— Я в порядке, — твёрдо произнёс Томаш. — Но мне нужен резак.

— Резак в рубке, — сказала Фён. — Я сейчас принесу.

— Куда? — вытаращился Насир, но Фён уже вылетела в коридор.

Насир поморщился и смерил Томаша недоверчивым взглядом.

— Ты чего собираешься делать, аотар? Что там с тобой произошло?

— Ничего хорошего. Неудивительно, что у Джамиля крыша поехала. Мы-то с Аскаром были друзьями. Но, возможно, у нас и правда есть шанс отсюда выбраться. Не знаю, правда, насколько реальный.

— Ты про шаттлы эти? Понятно, что на таком здоровом елдыше должны быть шаттлы. Ты узнал, как к ним добраться?

— Возможно.

Томаш подошёл к гермодвери. Ноги едва слушались.

— Возможно, невозможно. Нормально отвечать можешь, херзац его так?

— Я пока не уверен, — проговорил Томаш. — Сначала нужно сделать кое-что другое.

— Сделать что?

Томаш открыл дверь. По полу змеились бурые провода, которые напоминали гниющие внутренности. В другом конце коридора появилась Фён — она вышла из рубки, прижимая к груди резак. Томаш помахал ей рукой.

— Ты куда, аотар?

Фён остановилась в нескольких шагах от Томаша, не решаясь подойти ближе, словно боялась, что он сейчас кинется на неё и отберёт резак.

— Дай резак, — сказал Томаш.

— Нет. — Фён покачала головой. — Скажи мне, я сделаю.

— Хорошо. Тебе я верю, ты сделаешь.

Томаш зашёл в медицинский отсек.

— Фён, — озабоченно проговорил Насир, — надеюсь, ты не собираешься по его указке какую-нибудь харазу творить.

— Я без понятия, что такое «хараза», — ответила Фён.

Томаш остановился у стеклянного саркофага, в котором лежало искалеченное тело Аскара, и опустился на колени. Кабур зарылся в проводку у подножия медицинской капсулы, самодовольно подёргивая конечностями, как сосущий кровь паразит.

— Вахар… — пробормотал Томаш.

— Что? — не поняла Фён.

Томаш поднялся и показал на кабура пальцем.

— Режь его!

— Эй! — заорал Насир. — Вы чего! Это же наш единственный…

— Без проблем! — ответила Фён.

Насир не успел ничего сделать. Фён прицелилась в таракана и сдавила спусковые крючки. Резак стоял на максимальной мощности. Кабур взвизгнул, подпрыгнул на добрые полметра над полом и грузно повалился к ногам. Он несколько раз дёрнул лапами и замер — из его расколотого корпуса потекла густая чёрная масса, похожая на мазут.

— Вот и всё, — сказал Томаш.

— Хмар кус! — крикнул Насир.

* * *

Лада лежала неподвижно, с закрытыми глазами, но Томаш сразу заметил, что она не спит. Брови её хмурились — она словно пыталась разглядеть что-то сквозь опущенные веки.