Страхи царя Соломона

- Жанно, мой Зайчик - так меня зовут в определенных кругах. А ты знаешь, что в Америке был один заяц, который прославился тем, что всех кусал, - его звали Харви. Не читала?

- Читала.

- Вот видишь, значит, и зайцы бывают террористами.

- Ключ будет под дверью.

- А что ты мне посоветуешь делать с мадемуазель Корой?

- Я не собираюсь тебе ничего советовать. Не имею права.

- Лучше продолжать и потихоньку опустить все на тормозах или порвать разом?

- Это ничего не изменит. Ну пока, надеюсь, до вечера. Но если ты больше никогда не придешь, я пойму. Нас ведь на Земле что-то около четырех миллиардов - у меня много конкурентов. Но мне бы хотелось, чтобы ты пришел. До свиданья.

- Чао.

"Чао" - милое словечко. Интересно, террористы из Красных бригад сказали "чао" Альдо Моро? Ведь их чувство к нему тоже носило не личный, а обобщенный характер. А слово "любовь", похоже, выходит за словарные рамки и скоро пополнит медицинскую лексику.

34

Я попросил Тонга подменить меня на такси, а сам отправился в муниципальную библиотеку почитать "Саламбо" - страшно люблю, когда старик Флобер принимается играть словами и уходит в эту игру с головой. Потом я пошел к Жофруа де Сент-Ардалузье сообщить приятную новость. Он сидел в кресле с укрытыми одеялом коленями. Пришлось у него убраться - больше было некому. Домашняя прислуга скоро совсем переведется. Я сказал ему, что ему устроят встречу с раздачей автографов в настоящей книжной лавке. И он так обрадовался - я даже испугался, не умрет ли он от избытка эмоций. На голове у него была ермолка, как у Анатоля Франса, длинные усы были чистые и ухоженные. Он еще мог вставать и следить за собой. А потом переберется в дом престарелых, и там ему тоже будет не так плохо.

- А это хорошая лавка? - спросил он своим блеющим голоском.

- Самая лучшая. Там работает молодая женщина, которой ужасно понравилась ваша книга.

- Вам бы тоже стоило прочесть ее, Жан.

- О, я, знаете ли, не любитель чтения. Еще в школе опротивело.

- Понимаю, понимаю… Да, наша система образования просто ужасна.

- Вы абсолютно правы. Того и гляди все станут ходячими энциклопедиями.

Я сходил купить ему продуктов. Он любит сладости, поэтому я купил фиников - это так экзотично, наводит на мысль об оазисах и вообще расширяет горизонт. Он был доволен.

- Обожаю финики.

Что ж, отлично - на том я и ушел. Об остальном пусть позаботится социальная работница - она навещает его дважды в неделю. У стариков самое слабое место - кости. Чуть что - сразу ломаются, и больше уж беднягам не встать. Их бы надо посещать дважды в день.

Потом я зашел в нашу хату, там Чак и Йоко сцепились из-за выеденного яйца.

Убить готовы были друг друга. Я смотрю, чем дальше, тем больше у них появлялось поводов для смертоубийства. Чак хвалил кубинцев, Йоко их костерил. Я разглядывал Йоко в плане того, что женщины часто бывают неравнодушны к чернокожим, но если я подставлю мадемуазель Коре вместо себя Йоко, Алина мне этого не простит. Я поставил пластинку, где мадемуазель Кора бросается с моста в Сену со своим внебрачным ребенком, а на другой стороне она сходила с ума и бродила по парижским улицам в поисках возлюбленного. Я попробовал изложить свои проблемы Чаку и Йоко, но они слушали совершенно безучастно, их интересовало только выеденное яйцо.

- Да что случится, если ты ее бросишь?- сказал Йоко. - Ну попереживает - ей же лучше.

- Нет, - возразил Чак, - женщина, которая начиталась дурацких книжек, - это действительно опасно. С нее станется тебя застрелить. Я задумался.

- А где, по-твоему, она возьмет револьвер? Я бы ей дал, но у меня у самого нет.

- Видали - у него еще и суицидные замашки, у этого сукина сына, -ругнулся Йоко. - Тебе бы…

- Знаю, мне бы повкалывать каждый день по восемь часов в шахте. Тогда бы я поумнел. Да если б я был шахтером, я бы сейчас просто-напросто дал вам обоим в морду.

- Зачем тебе с самого начала понадобилось ее трахать? - возмутился Чак.

- В знак протеста. Чтобы показать им всем.

- Все эти твои знаменитые версии о любви… - Йоко плюнул, вернее, просто сделал губами "тьфу", он был помешан на гигиене.

- Я тебе уже объяснял, что это был порыв. Над ней посмеялись на дискотеке, и я решил им показать. А потом пришлось продолжать в том же духе, чтобы она не подумала. Она когда-то была молодой и красивой женщиной, так за что же… И вообще не в ней дело.

Тут Чака разобрало любопытство:

- А в чем же, может, скажешь?

Но я только пожал плечами и ушел, довольный, что напустил туману.