Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

Из всех утраченных названий жаль сладкую парочку Резвую и Глухого и загадочную Мурзинку (интересно, какой-такой мурза оказался увековечен на карте Петербурга?). Очевидно, что главным для властей в 1952 году было уничтожение уникальных имен с ассоциативным фоном, с характерной привязкой к местности и богатой историей. По сравнению с мажорными названиями, которые давали деревням и поселкам в Крыму и на Кавказе после войны – Урожайными и 

Счастливыми, – новые ленинградские улицы эмоционально анемичны, подчеркнуто неинтересны фонетически и не имеют отношения к реалиям города.

О Мурзинке – деревне и усадьбе – в современном Петербурге уже ничто не напоминает. В 1793 году Мурзинку унаследовала Анна Александровна Вяземская. В 1788 году она вышла замуж за неаполитанского посланника Антонио Мареска д’Оннорсо герцога Серра-де-Каприола, с которым они там счастливо жили. Герцог Серра-Каприола. Герцогиня Анна Александровна Серра-Каприола, урожд. княжна Вяземская. Портреты из книги «Русские портреты XVIII и XIX столетий. Т. 2. С. LXVIII

Кстати говоря, Барочной улице

было официально возвращено прежнее название уже 4 января 1954 года. Было бы интересно узнать подробности этого возвращения: кто за нее попросил?

В те же годы с карты УССР исчезло село с гордым именем Нью-Йорк. Этот чудесный топоним появился в Российской империи в 1890‐е годы недалеко от немецкого поселка на реке Кривой Торец. По одной версии, имя селу дал хозяин местной паровой мельницы Унгерн, который бывал в США. По другой – немецкий инженер и промышленник Яков Нибур, который выстроил там фабрику для изготовления земледельческих машин. Своей второй жене – американке Мэри – Яков подарил на день рождения название, данное поселку в честь самого знаменитого города ее родины – Нью-Йорка.

Этот топоним пережил антинемецкие выступления 1914‐го и депортацию немцев в годы Великой Отечественной войны. Лишь в 1951 году Верховная Рада УССР переименовала Нью-Йорк в…

Новгородское. Вроде остроумно, поиграли в семантику: Новый Йорк – Новый Город, но ведь здесь был Нью-Йорк… Соседние Горловка, Нелеповка

и даже страшноватое для железнодорожной станции название Фенольная звучат живее! Недавно появилась информация, что политики якобы предлагают вернуть селу знаменитое название, хотя немецкого населения тут уже не осталось.

Глава 19. ОТТЕПЕЛЬ-1. ОТ ФЕСТИВАЛЯ ДО МАНЧЕСТЕРСКОЙ

Москва – Ленинград – Волгоград – Воронеж – Ковентри – Рязань – Челябинск

Елисейские Поля! Приятно гулять по улице, названной в честь Элизиума, где, согласно греческим мифам, обитают любимые богами герои. Там вечная весна, нет ни болезней, ни страданий. Это редкое название из драматичной эпохи Французской революции, которое парижане решили сохранить. В советской топонимике большей частью господствовала красная и революционная монохромность. Мечта о светлом будущем тоже была в центре официальной картины мира, но коммунизм в советском исполнении совсем не был похож на беззаботную жизнь.

Новый весенний взгляд на мир: послевоенная Европа распахивает окна, отчуждение, недоверие уступают взаимному интересу. Песня Василия Соловьева-Седого на слова Михаила Матусовского «Подмосковные вечера» в исполнении оркестра Кенни Болла занимает вторую строчку хит-парадов в начале 1962 года в Великобритании. Она разносится по свету благодаря Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Москве. С 28 июля по 11 августа 1957‐го десятки тысяч иностранцев увидели столицу совершенно закрытого прежде государства. Что не менее важно – и сами москвичи впервые увидели иностранцев. Филолог Александра Суперанская рассказывала, как в день открытия фестиваля на ее глазах под тяжестью зевак рухнула крыша одного из домов на Сретенке: всем хотелось увидеть колонну участников фестиваля, прибывших в Москву со всего света. Общались жестами – советская молодежь не знала иностранных языков, а среди гостей немногие освоили великий и могучий – хотя теоретически могли бы: все-таки фестиваль собирал исключительно левую молодежь.