Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

Сталинградская мадонна, 1942. Рисунок углем немецкого солдата Курта Ройбера теперь выставлен в соборах Берлина, Волгограда и Ковентри. Мемориальная церковь кайзера Вильгельма, Берлин

Возвращение глобальной повестки немедленно отразилось и на политике в области топонимики; в жизнь горожан стали возвращаться иностранные названия, которые после революции уничтожали вместе с носившими их заведениями. В 1954 году вновь открыли «Прагу» – в 1920‐е годы этот популярный ресторан, в котором Чехов праздновал успех «Чайки», был разжалован в столовую Моссельпрома.

Под занавес уходящего 1955 года в Москве открылся новый ресторан «Пекин». Дело было на Садовом кольце на пересечении с улицей Горького; огромный ресторан до перестройки был единственным местом в Москве, где можно было отведать блюда китайской кухни. Вернули и название центральной гостинице «Берлин» (ныне «Савой»), дальше начали открываться национальные представительства нового типа – рестораны, магазины и гостиницы: «Лейпциг», «Бухарест», «Будапешт», «Ядран». До

Нью-Йорка, правда, было еще далеко: тогда воспевали только союзников по Варшавскому договору.

На окраинах также происходили изменения. В 1964 году в ленинградском Купчине, которое застраивалось пятиэтажками, появились пять имен столиц социалистических стран – Софийская, Бухарестская, Будапештская, Пражская и даже посвящение столице титовской Югославии, с которой у СССР не было однозначно дружественных отношений, – Белградская

. Но самым модным топонимом этих лет, безусловно, стоит признать Манчестерскую в Выборгском районе. Один из центров капиталистической Великобритании удостоился такой чести – стать побратимом Ленинграда. В духе брутального промышленного города большую часть улицы в его честь занимали цеха. Но это же Англия! Так и до битловского Ливерпуля недалеко!

Улица Манчестерская на карте Ленинграда 1988 года © Дарья Серебрякова

Тренд на имена дальних стран продолжался в Ленинграде даже в мрачную эпоху всесильного первого секретаря обкома Григория Романова, правда, без особого размаха: например, в 1978 году в Купчине появился Альпийский переулок. Мотивация стопроцентно советская: «Альпы – горная система, пересекающая территории социалистических стран». Ну правильно, если бы не было рядом с ними соцстран, об Альпах бы и говорить не стоило. Любопытно, что был выбран термин «переулок», хотя его длина – 1,5 километра, и до этого он именовался Южным шоссе. Короче, всячески показывали

Альпам их место!

Долгожданные таблички с именем Ковентри перед установкой в Волгограде на ЧМ-2018. К слову, в Ковентри Volgograd space тоже не так просто найти: это брутальное пространство под виадуком на White street. Фотография Марии Часовитиной

Рязань стала побратимом Мюнстера лишь в 1989 году, и в городе уже есть Мюнстерская улица – с имитацией ганзейского стиля, одна из туристических достопримечательностей. Фотография Сергея Бабушкина © Бабушкин С. М. (babs71.livejournal.com)

Другим городам также дозволили иметь родственников за границей. История городов-побратимов в СССР началась с постановления мэрии разбомбленного английского Ковентри, который в 1944 году решил породниться с советским Сталинградом, переименованным позднее в Волгоград. В монументальном центре Волгограда, на пересечении с Советской улицей появились в самом начале оттепели улицы Пражская, Ковентри и Порт-Саида. Перед чемпионатом мира по футболу в 2018 году случился конфуз: британский журналист, приехавший делать репортаж про город, не смог отыскать ту самую улицу, «так как не нашел на обшарпанных стенах зданий никаких опознавательных знаков». Держать ответ пришлось главе Волгограда, которого Грэм Филипс «выловил» и в лоб спросил про отсутствие табличек. Таблички были срочно изготовлены. К слову, Ковентри в Волгограде посвятили маленькую улицу с монументальными домами, а столица братской социалистической Чехословакии удостоилась полноценной магистрали.