Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее

Физики назвали бы это «положительной обратной связью», математики – монотонной функцией. В пределе, очевидно, СМИ должно прийти к ситуации, когда его на все 100 % содержит бюджет, а «живых» читателей у него при этом – ноль целых ноль десятых.

Таких газет по России – тысячи, в каждом городе и в каждом районе. Они есть и в самой Москве – где роль «провинции» выполняют муниципальные районы. В каждом районе еще со времен Лужкова есть такая «районная газета». Их не читает, думается, никто – даже собственные сотрудники редакции. Вместе «унылый официоз», газеты без читателей, составляют, думаю, никак не менее двух третей от всей совокупности российской печатной прессы. Или даже три четверти. Но все-таки – пока не 100 %.

«Боевые листки»

Есть, однако, и более «веселый» тип прессы – «боевые листки». Или, во всяком случае, был до недавнего времени – пока складывается впечатление, что он вымирает.

Газету по типу «боевого листка» создает, как правило, олигарх или просто предприниматель местного разлива, решивший заняться неблагодарным делом – побороться за то, чтобы пробиться в местную или региональную власть. Вообще-то в русской провинции такие вопросы принято решать полюбовно с «правильными людьми» из администраций, местного криминалитета и «смотрящих» федеральных органов по принципу «ты – мне, я – тебе». Но некоторые особо буйные или несговорчивые деятели порой решают, что от них хотят слишком многого и лучше пробиться самому, благо выборы в стране все-таки еще не отменили до конца.

Вот такие буйные олигархи или криминальные авторитеты – в общем, люди с деньгами – зачастую запускают в провинциальных городах собственные газеты с одной главной задачей: «мочить».

«Мочат» в них руководство местных администраций и сращенный с нею бизнес, обвиняя в коррупции, кумовстве, халатности, разгильдяйстве, некомпетентности и еще куче грехов – причем, что характерно, почти всегда за дело.

Естественно, «боевые листки», в которых «пишут правду», довольно быстро набирают популярность у местных жителей, их начинают охотно читать, пересказывать, передавать друг другу. Нравятся БЛ, впрочем, не всем. Конечно, в первую очередь они не нравятся самим коррумпированным чиновникам и их клевретам^[36] из числа «прикормленных» – и те разворачивают с «очернителями» беспощадную борьбу. Но не нравятся они часто и обычным гражданам из числа умеренных и не любящих дрязги – за чересчур резкий стиль, озлобленность и с трудом скрываемую ангажированность.

Да, «боевые листки» часто выходят однобокими: по поводу описания коррупции и всяческого беспредела в них все хорошо, а вот что-нибудь «про жизнь», то есть про все прочие стороны провинциального быта, неинтересные спонсору, «боевые листки» пишут мельком и сквозь зубы – что, конечно, заметно читателю. Как и то, что «боевой листок» часто в упор не видит целые пласты всяческих безобразий – просто потому, что эти безобразия как-то связаны с основным спонсором и могут быть ему неприятны. Это, естественно, тоже не добавляет доверия журналистам «боевого листка».

При всем этом «боевые листки», безусловно, оживляют унылый информационный пейзаж русской провинции. К сожалению, на сегодня суровая реальность в ней настолько сильно перекошена в сторону властей, что сама возможность существования «буйных олигархов», «не согласных с линией партии», становится все более гипотетической. Самой продажной администрации задавить самого денежного местного купца – раз плюнуть. Соответственно, раз уж гибнет спонсор, – не выживает и «боевой листок». Точнее, он загибается первым.

«Боевые листки» в нашей провинции – как полевые цветы: расцветают весной, хиреют осенью. И уж редко какой оказывается способен протянуть более двух лет. «Ни о чем»

Я вообще поначалу хотел ограничиться двумя вышеперечисленными типажами провинциальных газет – но вовремя вспомнил, что в последнее время мне в провинции все чаще попадаются странные газеты «третьего типа».

Они, как правило, частные, резко чураются, как они это обозначают, «любой политики». Они похожи на «официоз» этакой нарочитой «направленностью на позитив», готовностью печатать официозные новости и брать интервью у «дяденек из кабинетов» – но все-таки не занимают этим 100 % полос. Они похожи и на «боевые листки» – нарочито «отвязным» стилем изложения, куда большей свободой в размещении и подаче материала, инфографикой. Но, в отличие от БЛ, эти газеты абсолютно беззубы. Наконец, склонностью печатать сплетни и городские пейзажи, как бы невзначай состоящие из легко одетых юных фемин, они могли бы напомнить «желтую прессу» – но это «желтизна» стенгазеты продвинутой женской гимназии, не более. Викторианская дева от нее бы не покраснела.

В Поволжье издается целая сеть таких газет, в каждом городе своя, с характерным общим названием «Прогород». Особенно радует в ней то, что эта, по сути, федеральная сеть имеет центр не в Москве, а в Казани. И она коммерчески успешна – что выгодно отличает ее от двух вышеописанных типажей: ведь и «официоз», и «боевые листки» наглухо убыточны.