«Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года)

Около 07.00 по запросу командующего флотом командир «Прута» показал свое место. Радио кавторанга Г.А. Быкова было расшифровано в штабе флота в 07.16: в это время заградитель находился в точке с координатами 44°34' N, 33°0’ О, то есть в 15 милях от Херсонесского маяка по пеленгу 265°. Это известие стало неожиданностью для адмирала А.А. Эбергарда, который не предполагал обнаружить «Прут» так далеко в море. Как явствует из объяснений, данных командующим морскому министру по поводу мер, принятых для извещения заградителя о появлении «Гебена» перед Севастополем, А.А. Эбергард предполагал, что командир «Прута» воспользуется секретным фарватером и пройдет в базу под прикрытием береговых батарей. Теперь же комфлоту оставалось лишь выслать на подмогу «Пруту» подводные лодки. Около половины восьмого стоявшие в Южной бухте «Судак» (лейтенант Н.А. Зарубин) и «Лосось» (старший лейтенант Г.Ф. Дудкин) получили приказ срочно выйти в море, но было слишком поздно.

Тем временем на левой раковине заградителя показались миноносцы князя В.В. Трубецкого, которые, пролежав несколько минут на параллельном курсе, внезапно повернули влево и скоро вошли в полосу фонтанов от падавших неприятельских снарядов. Теперь, надо полагать, командир «Прута» окончательно удостоверился в правильности своих худших предположений.

Наконец сквозь пелену тумана с «Прута» был усмотрен «большой двухтрубный корабль», принятый было за линкор «Три Святителя»^{230}, но вскоре опознанный как «Гебен». Линейный крейсер большим ходом шел наперерез заградителю, что скоро убедило Г.А. Быкова в бессмысленности попыток спастись под берегом. Отдавая себе отчет в безнадежности положения, командир заградителя пробил водяную тревогу[49]

и приказал старшему инженер-механику затопить корабль. На этот случай на «Пруте» заблаговременно были приняты дополнительные меры. Исходя из того что открытия штатных забортных отверстий будет недостаточно для быстрого затопления столь крупного корабля, под холодильником и в других местах трюма заложили подрывные патроны. Их провода вывели в жилую палубу, где они могли быть быстро присоединены к одному «коммутатору» (подрывному аккумулятору).

Тем временем трюмные открыли кингстоны, горловины, двери водонепроницаемых переборок и забортные клапаны в машинном отделении. Капитан II ранга Г.А. Быков приказал застопорить машину, но заднего хода давать не стал, чтобы корабль постепенно замедлял ход. Это было сделано для того, чтобы отвалившие от «Прута» шлюпки и бросившиеся в воду люди оказались за кормой заградителя, избежав тем самым опасности от снарядов «Гебена» и возможного взрыва находившихся на борту мин. Места в шлюпках хватило не всем, и многие моряки вынуждены были прыгать за борт и держаться за брошенные в воду койки.

Старший минный офицер заградителя «Прут» лейтенант А. В. Рогуский

^{Судовой священник «Прута» иеромонах Антоний (Смирнов), разделивший судьбу корабля}

С остановкой машины инженер — механик приказал немедленно выгребать жар из топок и открыть предо хранительные клапаны во избежание взрыва котлов^{231}

. После объявления водяной тревоги на борту кроме командира надлежало остаться старшему офицеру старшему лейтенанту Ю.Л. Лонткевичу, старшему минному офицеру лейтенанту А.В. Рогускому и нескольким нижним чинам-специалистам. Фактически на корабле еще некоторое время оставались судовой врач В.И. Алешин, работавший на перевязочном пункте, и корабельный священник иеромонах отец Антоний, который с крестом в руке благословлял оставшихся на палубе матросов, которые не решались прыгать в воду. Для снятия с «Прута» последней группы у борта осталась шлюпка-шестерка под командой мичмана А.В. Архангельского.

Тем временем «Гебен» пересек курс заградителя и поднял сигнал с предложением о сдаче. В ответ Г.А. Быков распорядился поднять стеньговые флаги и приступил к уничтожению шифров и других секретных документов.

«Гебен», зайдя с правого борта «Прута», в 07.35 открыл огонь из 150-миллиметровых орудий с дистанции около 25 кабельтовых. К этому времени заградитель уже получил заметный дифферент на корму, а шлюпки успели отойти от борта. Первый неприятельский залп дал перелет, второй — попадание в полубак, где возник пожар; взрывом был убит боцман Калюжный.

В этот момент на центральную станцию службы связи поступило сообщение: «Гебен» стреляет в «Прута». На «Пруте» поднят флаг о сдаче». На одном из береговых постов — «за дальностью расстояния» — поднятый на фок-мачте заградителя шелковый парадный Андреевский флаг приняли за белый. Почти одновременно штаб флота получил радио князя В.В. Трубецкого: «Гебен» обстреливает «Прут». Помочь не могу, имею повреждения». Адмирал А.А. Эбергард, не имея более средств поддержать обреченный заградитель, вынужден был радировать капитану II ранга Г.А. Быкову: «Если положение безвыходное, топитесь и уничтожьте секреты»^{232}.