«Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года)

Вот как выглядят события следующих минут в изложении П.А. Варнека:

«Желая ускорить потопление заградителя, командир приказал лейтенанту Рогузскому взорвать подрывные патроны. Через люк в жилую палубу Рогузский крикнул «Рви!» стоявшему у коммутатора минному кондуктору.

На мостике взрыв был слышен слабо, но заградитель встряхнуло, и он начал быстро оседать кормой. Считая, что теперь все сделано, командир приказал оставшимся на борту спасаться, сам же решил корабль не покидать, следуя примеру славных командиров Сакена и Миклухи-Маклая. В это время Рогузский, выйдя из радиорубки, с последней полученной телеграммой в руке, побежал к мостику по спардеку, но рядом с ним разорвался снаряд, выбросивший его за борт. Перегнувшись через поручни, Быков увидел Рогузского в воде, без движения; кругом него вода была окрашена в красный цвет»^{233}.

Кстати, до конца 1960-х годов, когда П.А. Варнеком были опубликованы подробности гибели «Прута»[50], сообщенные его бывшим командиром (находясь в эмиграции, сам Г.А. Быков «по скромности характера» в печати не выступал), в исторической литературе и публицистике доминировала несколько иная интерпретация обстоятельств гибели минного офицера заградителя. Считалось, что лейтенант А.В. Рогуский (по отзыву сослуживца — «на редкость спокойный офицер») спустился вниз, чтобы подорвать минный погреб, и погиб от прогремевшего вскоре взрыва. За этот подвиг император посмертно пожаловал Александра Владиславовича Рогуского орденом Св. Георгия 4-й степени, о чем было объявлено высочайшим приказом по Морскому ведомству от 4 (17) ноября. Гораздо менее известен самоотверженный поступок инженер-механика прапорщика Смолова^{234}

, который, рискуя жизнью, заложил подрывной патрон в машинном отделении, между отливными клапанами циркуляционной помпы и правым бортом. Офицер поджег фитиль, приказал подчиненным выходить наверх и последним покинул машину.

После нескольких залпов «Гебена» заградитель был объят пожаром — в 07.56 пост на Фиоленте доложил, что «Прут» горит. Фок-мачта была надломлена, а грот-мачта свалилась в воду Стрелял по агонизирующему русскому кораблю, точнее, по скоплению шлюпок и плававших людей, и один из турецких миноносцев; одним из его снарядов был убит бросившийся в воду ревизор мичман К.С. Смирнов. Командир заградителя попытался отогнать неприятельский миноносец огнем из 47-миллиметровой пушки, однако нос «Прута» поднялся настолько высоко, что противник, обошедший русский корабль с носа, оказался в «мертвой зоне»^{235}. По некоторым данным (не подтверждаемым, впрочем, противником), «Самсун» и «Ташоз» выпустили в заградитель торпеды, которые прошли мимо цели^{236}. Командир «Прута», раненый осколками в спину и голову, одним из последних взрывов был выброшен за борт. Оказавшись вблизи переполненной шестерки, Г.А. Быков ухватился за планширь и отказался занять место в шлюпке, приказав спасать плававших вокруг матросов.

В 08.40 заградитель стал вертикально носом вверх и «пошел ко дну с поднятыми стеньговыми флагами при громких криках «Ура» плававшей в воде команды»^{237}. Судьбу корабля разделили лейтенант А.В. Рогуский, мичман К.С. Смирнов и иеромонах отец Антоний (Смирнов) — 76-летний судовой священник не решился прыгнуть в воду, а шлюпка мичмана А.В. Архангельского, со всех сторон облепленная людьми, к трапу подойти не смогла. Из числа команды погибли боцман Калюжный и 26 нижних чинов.

Имея в виду возможность выхода русской эскадры и опасаясь атак подводных лодок, В. Сушон недолго оставался на месте гибели «Прута». Миноносец «Самсун» подошел к шестерке, которая последней отвалила от заградителя, и снял находившихся в ней людей; одновременно нескольких моряков вытащили из воды на борт «Ташоза». Надеясь на помощь своих и не желая оказаться в руках «басурман», которые «славились» жестоким обращением с пленными[51], некоторые моряки старались отплыть подальше от неприятельского корабля. Турки взяли в плен капитана II ранга Г.А. Быкова[52]

, старшего лейтенанта Ю.Л. Лонткевича, мичмана А.В. Архангельского, судового врача надворного советника В.И. Алешина и 72 человека кондукторов и нижних чинов^{238}. Три офицера, кондуктор и остальная команда — всего около 145 человек — успели отойти к берегу на переполненных катере, вельботе и барказе, которые взяла на буксир подводная лодка «Судак».

^{Подводная лодка «Судак»}

Расправившись с русским заградителем и приняв с миноносцев пленных моряков «Прута», около 10.00 «Гебен» скрылся из видимости береговых постов службы связи и проложил курс к Босфору. Едва успев отойти от крымского побережья, неприятельские корабли усмотрели шедший из Мариуполя пароход «Ида» (1708 брт), имевший на борту пассажиров и груз угля. Остановив судно предупредительными выстрелами и сняв людей, немцы отравили пароход в Босфор с призовой командой.