Странник

Как и ожидалось огромных жилых домов по сторонам от павильона станции не было, на их месте стояли одно- двух- и трёхэтажные дома. Нужный им дом оказался третьим от угла по правой стороне, если идти к парку Сокольники. Зайдя в парадное они поднялись на второй этаж и подошли к двери квартиры. Крымов с неодобрением осмотрел разорванную бумажку, которой эта дверь была опечатана, и достал ключи, чтобы её отпереть. Но оказалось, что дверь не заперта. Показав Сергею Петровичу, чтобы он отошёл в угол лестничной площадки, он достал пистолет, приоткрыл дверь и заглянул в коридор. Не увидев ничего подозрительного он проскользнул в квартиру. Меньшов, так же с пистолетом в руке, последовал за ним. Секунд тридцать-сорок ничего не происходило, потом раздался голос Крымова:

– Сергей Петрович, заходите.

Оба чекиста обнаружились в кухне в компании с рыжеволосым подростком лет четырнадцати.

– Ну и кто ты такой? – спросил Крымов, садясь на табурет.

– Веня.

– А если полностью?

– Вениамин Георгиевич Кашин.

– И что ты тут делаешь?

– Мамка послала забрать продукты и посмотреть, не осталось ли каких фотографий.

– А почему она послала именно сюда? И откуда у тебя ключи?

– Так она же сестра дяди Сёмы. А ключи у неё всегда были, ей дядя Сёма запасные дал. А вы кто такие?

– А мы из наркомата госбезопасности, – Крымов достал и показал своё удостоверение. В развёрнутом виде. Веня взглянул на него, но, судя по всему, читать не стал.

– А печать зачем сорвал? Я же теперь должен тебя арестовать.

– А как же войти, если не сорвать?

– Логично, – вмешался Сергей Петрович, – Не пугай ты мальца. Лучше выясни, кто такой этот дядя Сёма. А я пойду осмотрюсь.

Он развернулся и пошёл осматривать квартиру. Входная дверь вела в небольшую прихожую, оттуда – в просторную парадную комнату (в голову Сергея Петровича пришло слово «зала»). В ней стоял обеденный стол в окружении стульев, буфет, диван, по виду мягкий, тумбочка с патефоном и этажерка с книгами и пластинками. Точнее, для книг и пластинок, которые валялись на полу, многие пластинки были разбиты. Из этой комнаты одна дверь вела налево, в коридорчик между кухней и санузлом. Санузел был раздельный с большой эмалированной ванной, но без душа. Кухня, на глаз, была побольше, чем в той квартире, где Сергей Петрович жил в двадцать первом веке, то есть не менее 10 квадратных метров. В ней была пара столов, на одном из них стояли две керосинки, пара деревянных табуреток, покрашенных белой краской, небольшой буфет, выкинутая из него посуда валялась на полу. Рядом с керосинками стояла эмалированная кастрюля с чем-то настолько засохшим, что уже и не пахло. На одной из табуреток стояла наполовину заполненная холщовая сумка, видимо в неё Веня складывал сохранившиеся продукты. Вторая дверь из «залы» вела направо в комнату меньшего размера. Здесь стояли две узкие кровати с панцирными сетками, сдвинутые вместе, платной шкаф и туалетный столик с трельяжем92. В углу стола детская кроватка с верёвочными сетками по бокам, но без матраса. Практически все вещи из шкафа были вынуты и валялись на полу. Сергей Петрович обратил внимание на то, что вещи мужские и женские (женских больше), но детских не было. Потолки во всей квартире были пониже, чем в конспиративной квартире на Малой Лубянке, может чуть выше, чем в привычных Сергею Петровичу домах, построенных в последней четверти 20-го века. Все окна выходили на широкий бульвар, ведущий от выхода из метро ко входу в парк Сокольники93.

Осмотрев квартиру, Сергей Петрович вернулся на кухню.

– Виктор, можно Вас на минутку?

Они вышли в большую комнату.

– Выяснили про хозяев квартиры?

– Да. Их арестовали три месяца назад. Пятьдесят восьмая статья94. Две недели назад перестали принимать передачи Семёну, а в понедельник не приняли передачу его жене.

– Расшифруйте. Статья знаменитая, но я не уверен, что правильно понимаю дошедшие до меня обрывки информации о ней.

– Расстрел или лагеря. И, почти наверняка, конфискация имущества. Даже если Ваше предложение пройдёт и кого-то из них выпустят, вот это всё, – он обвёл вокруг себя рукой, – принадлежит государству. И, скорее всего, квартиру им не вернут, так как запретят жить в столице.

– Насчёт конфискации я не знал. А по поводу высылки из Москвы я так и думал. Значит, выяснять судьбу не обязательно. Но, для полной уверенности, всё же стоит.

– Так чего же Вы в КЭЧе?

– Не сразу понял, медленно думаю. Вообще-то квартира хорошая, для меня одного даже слишком роскошная, но Вы настаивали. Но кое-что в ней надо исправить. Во-первых, там кровати с панцирными сетками. У меня проблема со спиной, я на такой спать не могу. Надо где-то достать кровать с пружинным матрасом. Не продавленным. Какую кровать Вы поставите охраннику, решайте сами.

Крымов почесал в затылке.

– Кровать надо получать в КЭЧ, не думаю, что их обрадует такая заявка. Ладно, как-то решу. Дальше.

– Во-вторых. Там стоит роскошная ванна. Но я больше привык к душу, а душевой лейки нет.

– Опять КЭЧ, но с этим попроще. Дальше.