Странник. Американская рулетка СИ

Заметив, что Фелисия собирается что-то спросить, Весли замахал руками.

– Знаю я все твои вопросы! Университет, конечно, придется бросить. К черту, надоели мне эти надутые снобы с их клубами, научными обществами и табелью о рангах. Да и вообще непонятно, для чего мне это образование… не для того ведь, чтобы зарабатывать себе на жизнь, правда? Вон дед после окончания Гарварда никогда и нигде не работал. Даже в собственной конторе. Зачем самому-то утруждаться? Есть прекрасные наемные специалисты. Работают, как известно, только трудоголики – плебеи и нувориши, – но никак не аристократы! Так для чего, спрашивается, эта бессмысленная трата сил и времени? Но уезжаю я не поэтому. Все... несколько сложнее.

Фелисия поняла практически сразу. Конечно, рано или поздно это должно было случиться. Она знала о Весли все… ну, или почти все. А о том, чего не знала, догадывалась. Было в их отношениях несколько неловких моментов... Однажды, когда Фелисии исполнилось четырнадцать, она вспомнила, как он хотел ее потрогать – тогда, в темном туалете – и решила, что теперь настала ее очередь. Не то, чтобы она сгорала от любви к Весли, а уж тем более от страсти. Нет, просто он был самым близким ей мужчиной, и если уж экспериментировать, то только с ним. Весли шарахнулся от нее, как шарахаются от карандаша, направленного прямо в глаз. Сначала Фелисия самодовольно думала, что это потому, что девочки взрослеют быстрее, нежели мальчишки. И только потом... Несколько раз Фелисия встречала Весли в клубах с довольно неприятными спутниками, но он напускал таинственности и говорил, что это как-то связано с его учебой: Весли собирался стать психологом.

А еще через некоторое время она случайно увидела его за стеклом в каком-то небольшом баре: Весли сидел в обнимку с крупным седоватым мужиком. Она не смогла пройти мимо, замерла на месте и как дура пялилась в огромное окно, а мужик нежно поглаживал Весли по плечам и спине, целовал его в шею...

– Это все ужасно глупо, конечно, но ты не пугайся. – Весли сел, подогнув под себя ноги. На огромной кровати он казался совсем маленьким. – Жаль, что не могу тебе ничего рассказать... В общем, если что-то про меня услышишь, то ты, конечно, не в курсе. Представь себе, единственный человек, с которым мне трудно расставаться – это ты. Серьезно, вот я уеду, у меня начнется совершенно новая жизнь, и плохо только то, что ты остаешься здесь… Такие вот дела, Рыжка, такие вот дела...

– Слушай, а зачем тебе уезжать, если отцовские деньги в твоем распоряжении, и ты совершенно независим от деда? – у Фелисии вдруг появилось странное ощущение, что Весли придумывает для нее какую-то дурацкую байку, что это очередной розыгрыш. Предположим, Весли решил сбежать с любовником. Но зачем? Мог бы спокойно жить с ним в Нью-Йорке. Времена давно уже переменились, и сегодня гордые гомосексуалисты устраивают парады на Пятой авеню. А с теми миллионами, которые оставил Весли давным-давно умерший отец, можно вообще на все наплевать…

– Ты что, хочешь начать новую жизнь обязательно на новом месте?

– Ты удивительно догадлива, Рыжка! Все именно так: новая жизнь – на новом месте. Поразительно точная формулировка! На самом деле мне предлагают довольно интересную исследовательскую работу. А она связана с таким вот путешествием. Но, кроме того, у меня есть и личные причины для отъезда. Тут все очень и очень сложно. К чему тебе мои сложности? Думаю, этого добра у тебя у самой хватает…

– А где находится это твое «новое место»?

– Это не какая-то там дурацкая таинственность и конспирация, но... Прости, Рыжка, но я правда не могу тебе это сказать. Так уж получается...

– Но ты хотя бы дашь о себе знать? – Фелисии опять стало неловко – и от его необычного грустного тона, и от того, что она почему-то боялась услышать настоящую причину его бегства.

– Рыжка, я когда-нибудь не выполнял то, что обещал? Так вот, торжественно клянусь, что через некоторое время свяжусь с тобой. Ну, куда мне без такой вот рыжей подружки? Да не кисни ты! Все, хватит! Давай лучше вернемся в Манхэттен и что-нибудь еще придумаем. Нечего сидеть в этой дыре и рыдать, как две пожилые слонихи. Я знаю одно очень странное местечко в Чайнатауне... тебе понравится!

Они поехали в Чайнатаун и проговорили до рассвета в этом «очень странном местечке». И Весли был таким, как всегда. Ну, или почти таким… А утром Фелисия проводила его до платной стоянки, на которой он оставил свой «хаммер»: Весли сказал, что ему необходимо заскочить в Йель, чтобы закончить перед отъездом кое-какие дела. Если в ближайшем будущем кто-нибудь будет спрашивать о нем, Весли – ей следует отвечать, что они виделись в последний раз черт знает когда. В общем, она и сама сообразит, о чем не следует говорить посторонним. Ну и – счастливо оставаться, Рыжка! Они еще встретятся. Он обязательно позвонит ей, обязательно…