Странник. Американская рулетка СИ

Фелисия сидела в кровати, бездумно глядя на умолкнувшую миниатюрную коробочку, которую все еще сжимала в руке. Происходило что-то совершенно невероятное: Весли назначил ей свидание. Причем, в полдень, а вовсе не в полночь, что показалось бы ей гораздо более логичным, поскольку речь шла о мертвеце. Но Весли жив, и она только что разговаривала с ним по телефону! Конечно, этого не могло быть, но она была твердо уверена, что слышала именно его голос. Или все-таки не его? Почему он говорил с ней шепотом? А что, если это какие-нибудь бандиты? Папан ведь не зря обзавелся всей этой системой охраны: богатых людей и их детей действительно иногда похищают. К сожалению, чаще, чем это становится известно прессе и простым обывателям. И днем на людном вокзале украсть человека гораздо проще, чем на пустынной ночной улице. Она хорошо помнила специальные школьные уроки по безопасности. Но откуда бандитам стало известно ее детское прозвище? Не сам же Весли сообщил им его перед смертью? Ладно, решила Фелисия, я подумаю об этом завтра, сейчас все равно ничего не соображаю…

Сидя на утренней лекции, невыспавшаяся Фелисия то и дело нервно поглядывала на часы. Звонить водителю Фредди она, конечно, не станет. Для того, чтобы добраться на такси от Колумбийского университета до вокзала Гранд-сентрал, нужно не более получаса. Это означало, что, если она решит ехать, то делать это следует не позднее, чем через час... Через сорок минут... Всё, если ловить такси, то прямо сейчас.

Фелисия вышла из ворот университета, торопливо пересекла Бродвей и подняла руку. Ей повезло: свободная машина появилась через несколько секунд. Фелисия назвала адрес и устало откинулась на сидении. Утро было солнечным и таким ярким, что ночные сомнения вдруг показались Фелисии немного надуманными. К тому же ее грызло любопытство… Весли погиб, это совершенно точно. Он ведь тоже принадлежал к семейству, в котором не допускают неясностей, а особенно в таких вопросах. Значит?.. Мысли продолжали утомительно двигаться по кругу, не вызывая ничего, кроме раздражения. Нет, она должна в этом разобраться, иначе не видать ей покоя всю жизнь!

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

ФЕЛИСИЯ

В огромном, напоминающем кафедральный собор зале Гранд-сентрал всегда многолюдно. Ежедневно, утром и вечером, сюда прибывают и отсюда уезжают сотни тысяч жителей северных пригородов Нью-Йорка. Но и днем, если заглянуть в зал сверху, с балюстрады второго этажа, тут же начинает болеть и кружиться голова от бесконечного броуновского движения человеческих фигурок там, внизу. Кажется, что каждому пассажиру, как мячику в незатейливой компьютерной игре, вменено в обязанность несколько раз пересечь зал по диагонали, прежде чем выйти на улицу или, наоборот, спуститься на платформу.

Фелисия ждала. Огромные вокзальные часы показывали уже пятнадцать минут первого. Но после того, как она приняла трудное решение прийти сюда сегодня, отказаться от этой затеи было бы непростительной глупостью. Она должна дождаться того, кто назначил ей это свидание. Кем бы ни был человек, с которым она разговаривала по телефону сегодня ночью, было невозможно поверить, что это всего лишь розыгрыш. Если нужно, Фелисия проторчит на этом вокзале хоть до вечера! Уже несколько раз мисс Фиби, обеспокоенная исчезновением своей подопечной из университета, пыталась с ней связаться, но Фелисия не отвечала на звонки: сейчас она была не состоянии сочинить хоть какое-то правдоподобное объяснение. Но если она не даст о себе знать в течение получаса, то дома поднимут тревогу… Нет, на следующий звонок мисс Фиби она откликнется и скажет, что... эх, ну что бы такое придумать, чтобы не напугать подозрительную старуху?

Кто-то довольно сильно ткнул ее в бок, Фелисия обернулась и увидела нищую попрошайку – отвратительную бабку в длинном грязном пальто с по-идиотски перекривленным ртом и бессмысленными мутными глазами.

– Ты уж меня пожалей, дочка, пожалей, – бабка протягивала Фелисии зажатый в кулаке мятый бумажный стаканчик из-под кофе, на дне которого жалко всхлипывали мелкие монетки.

Ну вот, только этого ей и не хватало! Дашь ей денег или нет, а нищенка теперь ни за что не отвяжется. Фелисия растерянно оглядела зал. Двое полицейских торчали далеко, у выхода на перрон. Наверное, нужно уходить: все равно никто не появляется, а дома уже начинают волноваться всерьез.

– Ну что ж ты, детка, – бабка еще раз ощутимо ткнула Фелисию кулаком, – совсем ослепла, что ли? Вот, смотри!

Грязным кривым пальцем нищая указывала Фелисии на стаканчик. Гул толпы исчез, утонул в невозможной вибрирующей тишине: ярким фломастером на стаканчике было выведено: «Рыжка». Самое страшное заключалось в том, что Фелисия мгновенно узнала этот нервный неровный подчерк. Так писал только один человек на свете – Весли.

– Дай доллар, и я отведу тебя, куда просили, – прошамкала бабка и покачала головой. – Правда отведу, ты не бойся. Только денежку вперед давай!