Странники войны

– Это невозможно. Мы не собираемся партизанить в Польше. Наоборот, постараемся побыстрее проскочить ее, чтобы добраться до Украины. Кстати, кто тебя обучал? – спросил он, отбирая у польки автомат.

– Сами немцы. Наш староста, сволочь, всегда старался подселить их к нам. Говорил: «Там красивая девка», намекал, что, мол… А мне что оставалось делать? Терпела и готовилась к мести. Потому и выспрашивала, что могла. Постепенно приспособилась к винтовке, затем к автомату. И даже – пистолету. Несколько раз хваталась за автомат, чтобы перестрелять их сонными. Хвататься хваталась, но… Так возьмешь, пан лейтенант-поручик?

– Брось, не сторгуемся мы с тобой, – отрубил Андрей, направляясь к машине. – Мы в немецкой форме. Это поможет нам. Но только нам, а не тебе. А главное, куда ты пойдешь?

– Что такое «брось»? – не поняла Анна. Она шла за лейтенантом, почти наступая ему на пятки.

– Брось – это брось.

– Не бойся, вечно ходить за вами по пятам я не буду. Мы вместе, пока не встретим польских партизан. До первой встречи с партизанами… Так ты согласен, лейтенант-поручик?

Значит, до первой встречи с партизанами. Такое условие Андрея вполне устраивало. Но скорее из упрямства, чем из крайней необходимости, вновь решительно ответил «нет».

Какое-то время Беркуту казалось, что девушка наконец смирилась со своей участью и готова вернуться в село. Но как только они подошли к машине, Анна вдруг выхватила у Арзамасцева один из шмайсеров, мгновенно проверила его и, заскочив за передок, навела на Андрея.

Лейтенант даже не успел испугаться, а всего лишь застыл с приоткрытым ртом, замершем на полуслове.

– Так вот: я никуда от вас не уйду! – диктовала свои условия разъяренная полька. – А захотите уехать без меня – перестреляю!

– Ты что, сдурела?! – рявкнул Арзамасцев. – Психичка! Стерва тифозная! Немцев там, в сарае, ты почему-то автоматом не отпугивала.

– Отставить. О сарае забыто, – устало проговорил Андрей и, с опаской взглянув на Анну, – мало ли на что способна разозленная женщина! – сел за руль. – Не будем терять времени.

– Вот так-то лучше, – торжествующе приняла его капитуляцию девушка.

Лейтенант завел мотор, подождал, пока полька усядется рядом с ним, – Арзамасцев предпочел уединиться в кузове – и спросил ее, в какой стороне может быть граница с Украиной.

– Где-то там, – повела Анна рукой впереди себя, сразу же успокоившись. Победительница – она решила не помнить зла. – В любом случае далековато. В этой долине три села. Их надо будет объехать лесом. Я покажу. Потом проедем городок и еще одно село. Дальше дороги я не знаю. Никогда не была там.

– Ожидалось от тебя, конечно, большего, – съязвил Андрей. Должна же быть хоть какая-то месть.

– Но это правда, что о сарае забыто?

– А ты уверена, что Украина именно в той стороне? – не отреагировал на ее вопрос Беркут.

– В какой же еще? – недовольно проворчала Анна. Проблема «сарая» интересовала ее сейчас куда острее, чем проблема выбора пути. – А где-то вон там – Словакия. Будете долго ехать в ту сторону, – кивнула в сторону кузова, – попадете в Белоруссию. Это я точно знаю.

– Так сколько же километров до городка?

– Все шестьдесят. Если двигаться по дороге, а не в объезд, лесами.

Беркут помолчал, словно решал, стоит ли отваживаться на столь длинный путь. И при этом скосил глаза на заманчиво округленные коленки девушки. Полька заметила это и слегка пошевелила ногами, сбрасывая полы шинели, чтобы еще больше оголиться. «Да уж, – подумалось Андрею. – Станет такая отстреливаться от мужчин, в каких бы мундирах они ни явились».

– Что ж, если повезет, в полночь будем на шестьдесят километров ближе к Украине, – похлопал ладонями по рулю. – Ради этого стоит рискнуть. Устроился? – спросил он, выглянув из кабины.

– Поскучайте там без меня, – обиженно как-то ответил Кирилл.

– При первой же стычке мы все трое оказались бы в кабине, как в ловушке. А пока ты в кузове – есть шанс.

– Ну-ну… – неопределенно поддержал его Арзамасцев.

Беркут вырулил на проселок и осторожно повел машину к шоссе.

– Но про сарай ты больше не вспомнишь. Ведь не вспомнишь, пан лейтенант-поручик? – заглянула ему в глаза Анна, почти положив голову на руль.

– При чем здесь я? – чуть смягчил тон Беркут. – Поинтересуйся у ефрейтора. И вообще, что это за чин такой ты для меня придумала: «пан лейтенант-поручик»?

– Чем он тебе не нравится? Очень хороший чин, – заверила его полька. – Офицерский. Не могу же я называть тебя генералом.

12

Когда Скорцени спустился вниз, у подъезда штаб-квартиры Главного управления имперской безопасности его ждали, стоя у «виллиса», личный адъютант Гитлера обер-группенфюрер СС Юлиус Шауб и командир дивизии «Рейх» бригаденфюрер Пауль Хауссер.

– Что произошло, господа? – не по чину жестко спросил Скорцени, едва заметно приподняв руку в приветствии и обращаясь прежде всего к Хауссеру. Он был слегка насторожен столь неожиданным и поздним – уже около шести вечера – вызовом и не скрывал этого. Да и выглядело все странновато: после звонка Шауба оба генерала СС несколько минут ждали его у подъезда.