Страшные истории Сандайла

– Ей сейчас нелегко, – говорит Фэлкон, стараясь меня ободрить, – но все будет хорошо. Просто у нее сейчас трудный период.

Потом подходит к подножию лестницы и зовет:

– Эй, Джек, спускайся. Нам надо поговорить.

Наказывать ее Фэлкон даже не думает, хотя Джек, подозреваю, только этого и хотела. Хотела ли этого я? Он ведет ее к себе в кабинет, я иду за ними, но он поворачивается, мягко меня останавливает, переступает порог и запирает перед моим носом дверь.

– Ну конечно, – бормочу я, – пойду лучше займусь чем-нибудь приятным.

Но при этом я в принципе не знаю, что делать, когда остаюсь одна. Прильнув ухом к створке, слышу лишь тихий шелест голосов.

Я сажусь на пол в холле и представляю свидание с воображаемым бойфрендом. Он может повести меня в ресторан, где я еще никогда не была. Интересно, а тот парень на «шевроле» водил Джек в ресторан?

Их разговор затягивается на час. Потом дверь открывается и из кабинета выходит Джек. Я вскакиваю на ноги, подбегаю к ней и лишь мгновение спустя вижу, что она опять плачет. Вся красная и совсем юная, но теперь у нее как-то по-новому сгорблены плечи. Я вдруг понимаю, что до этого ни разу не видела сестру сокрушенной.

Мои пальцы тянутся к ее руке.

– Что он тебе наговорил?

– Я не могу тебе этого сказать, – качает она головой.

– Прости, что я на тебя донесла, но мне было так тревожно.

– Это уже неважно, – отвечает она.

– Давай сбежим отсюда вместе, – говорю я, переходя на шепот. – Я уеду вместе с тобой, Кэссиди. Ты и я. Прямо этой ночью.

– Ты ничего не понимаешь, – устало произносит она, – никуда я отсюда не уеду.

– На этот раз все будет по-другому, – упорствую я, – ведь мы будем вместе. Отправимся на поиски Бингли-Холла, заведем кучу подруг, найдем себе по бойфренду…

– Ты меня даже не слушаешь.

– Это не шутка, – говорю я. – Вместе нам будет хорошо.

– Глупый ребенок! – отвечает Джек, бьет мне кулаком в грудь с такой силой, что у меня перехватывает дух, хватает за горло и начинает душить. – Ты ничего не знаешь! Теперь все по-другому, но ты же у нас полоумный ребенок и либо ничего не замечаешь, либо тебе на все наплевать.

– Хватит, – шепчу я. – Ее пальцы держат меня мертвой хваткой. Даже сейчас я делаю все, чтобы нас не услышал Фэлкон, дабы не навлечь на нее новые неприятности. – Джек, прошу тебя, хватит.

Когда она меня отпускает, от ее ногтей на моей шее остается вереница глубоких красных вмятин.

Джек на глазах меняется в лице.

– Прости меня, Санденс, мне очень жаль.

Потом тянет ко мне руку, но я с силой по ней бью.

– А мне плевать, виновата ты или нет! – восклицаю я, пятясь от нее.

Через мгновение в ее взгляде сквозят суровые нотки.

– Все правильно, тебе важно лишь одно – строить из себя паиньку.

Я ахаю, из глаз брызжут слезы.

– Ты с ума сошла! Я тебя ненавижу!

Джек нападает на меня со стремительностью змеи. Через мгновение ее руки уже железной хваткой держат мою голову. Ухо щекочет ее жаркое дыхание.

– Как бы хороша ты ни была и как бы упорно ни пыталась, я все равно тебя интереснее.

Эрроувуд

Дикарки из четвертого класса в последний раз набросились на своих старост из шестого – префектов Восточной Башни. Пол усеивали обломки тарелок, в воздухе то и дело раздавались крики. Мадам Сало, учительница французского по прозвищу Мерзавка, схватила Миллисент за волосы и полоснула разок своим ятаганом. А когда девочка закричала, высоко подняла ее отрезанные косички и рванула в математическое крыло.

Колли низко пригнулась и побежала искать Джек, чтобы обязательно рассказать ей правду. За колонной в обеденном зале пригнулась, чтобы увернуться от брошенного в нее копья, и увидела небольшую ладошку, выглядывающую из тошнотворной кучи Паинек из третьего класса.

– Помогите, – донесся до нее приглушенный голос.

Колли бросилась растаскивать столпившихся девчонок, которые стонали и потирали животы.

– Мне плохо, – сказала Айрис Маддл, – похоже, что на завтрак нам дали прокисшего молока.