Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ)

Хотя, оно, конечно, увечье увечью рознь. Стражники палаческому ремеслу не обучены, оттяпали по-быстрому — и все дела. Опытный же палач еще до начала пытки так свою будущую жертву обработает, что у той все жилки с поджилками ходуном заходят. Какой бы сильной да смелой она ни была. И палачу для этого даже не надо быть обозленным до предела человеком вроде Зураба. Нечеловеческое — оно даже больше пугает.

Конан вспомнил свой повторяющийся кошмар. Передернулся.

И уже по-новому посмотрел на колоду.

Почему бы и нет?

— Квентий, не спи. Не знаешь, жрец-охранитель жив? Ну, тот, которого Клавий зашиб!

— Жив. Я не сплю. Здешний лекарь — просто чудо. — Квентий, не открывая глаз, поставил локти на стол и уложил подбородок на сомкнутые кулаки. Говорить ему стало трудно, но он мужественно боролся с трудностями. — Он чем-то напоил козу. И она покормила Барсика. Сама покормила. Никогда бы не поверил, если бы не видел собственными…

— Барсика?

— Ну да. Он же вылитый барс. Только черный. И маленький. Маленький барс. Его так ребята назвали.

— Не отвлекайся. Жрец жив — это хорошо. Надеюсь, птичка его тоже жива?

— Пока он жив, к ней никто не рискнет приблизиться. Местные тут такого понарассказывали про этого охранителя… Лучше не связываться. Да и не опасна она, сама издохнет.

— А вот тут ты, брат, не прав. Лучше бы ей выжить. В этой птичке — спасение Сабатеи.

Тут Квентий так сильно удивился, что даже открыл глаза. Конан пояснил, щеря крепкие желтоватые зубы в хищной улыбке:

— Спасение от воров, понимаешь? Ну вот, представь: ты — вор. Если тебя поймают — то отрубят руку. Страшно тебе?

Квентий добросовестно задумался. Поджал губы. Осторожно пожал плечами:

— Пока не очень. А что?

— В том-то и дело, что не страшно! Даже если у тебя уже отрубили одну руку. Даже если отрубят голову! Это все происходит слишком быстро, понимаешь? Они не успевают как следует испугаться! А другие, те, кто это видит, тем более не успевают! А вот теперь представь, что руку тебе отрезают не сразу, а медленно. По пальчику. По фаланге. По маленькому-маленькому кусочку. Растянув это удовольствие на добрую половину луны. Теперь — как?

Несколько побледневший Квентий поморщился и сглотнул. Ему явно было не по себе:

— Такое, пожалуй, да… Зандровы шуточки! Конан, но это ведь что же за человеком надо быть, чтобы вот так…

— В том-то и дело, что не человеком, Квентий! — Улыбка киммерийца стала шире. — Представь себе, что ты — вор. И руку твою, если поймают, будут не просто отрезать по маленькому кусочку, а… склевывать. Хорошо представил, да? Ну и долго ли тебе после этого захочется быть вором в славном городе Сабатея?

Квентий выглядел так, словно готов был немедленно извергнуть обратно все только что выпитое. Спросил неуверенно:

— Ты хочешь предложить Эрезарху разрешить ранее запретный культ на таких условиях?

Конан хохотнул — раскатисто, но быстро. Закарис уже затоварился дюжиной объемистых бурдюков и возвращался вместе с нагруженными носильщиками, следовало торопиться.

— Нет, Квентий. Это ты предложишь Эрезарху сделать запретный культ официальной религией Сабатеи на таких условиях. При этом можешь сколько угодно сомневаться и говорить о том, что на твой взгляд это слишком жестокое наказание для обычных воришек. Они же не головорезы и не убийцы. Ха! Хотел бы я посмотреть на купца, который предпочтёт вора головорезу. Но самое главное, скажи ему, что это предложение… что исходит оно от Закариса. Не от тебя, не от меня, а от нового короля Асгалуна, понял?

Последние слова Конан проговорил скороговоркой сквозь зубы — Закарис, слегка покачиваясь, подошел уже к самому столику. Рядом с ним слегка покачивался носильщик.

— Все понял? — спросил Конан, сверля взглядом начальника личной стражи. Тот кивнул и поднялся, еще раз зевнув. — Тогда ступай. Встретимся за стенами, в командном шатре.

Король Асгалуна проводил неуверенным взглядом удаляющуюся фигуру. Спросил с подозрением:

— Какие-то проблемы?

Похоже, он что-то всё-таки слышал. Конан пожал плечами:

– Уже никаких.

Ему очень хотелось надеяться, что это окажется правдой.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

Сказка о Черном Хозяине Красных Песков. Глава 30

ЧАСТЬ 4

Сказка о Черном Хозяине Красных Песков

Атенаис поежилась, кутаясь в теплую накидку из меха снежных ящериц. Кто бы мог подумать, что в жаркой пустыне может быть так холодно! И не только ночами — до полудня не больше поворота клепсидры осталось, а высовывать нос из-под теплой накидки нет ни малейшего желания. Холодно и темно, словно на самом дне колодца. Погреться на солнышке можно лишь далеко за полдень — нависающие с восхода скалы подступили вплотную к самой дороге и надолго продлевали утренние сумерки.