Страшный Крокозавр и его дети

Я всех обошла. Галя Крайнева прямо сказала: «Некогда! В воскресенье уйма домашних дел». Нина Вьюшина отправится с матерью платье покупать. Наташа Ситова и Алла Анохина ответили: «Ни за что не пойдем, мы этого противного Крокозавра видеть не хотим!» Некоторые девочки не знали, пойдут или нет. И мальчики тоже сказали: «Не знаем», — но на всякий случай записались, и даже вместе с родителями. Игорь, конечно, не пойдет. Миша Ключик, как всегда, промолчал, но за него Вася Крутов ответил: «Мы в кино собираемся». Гордый какой Ключик, никогда с девчонками не разговаривает, ему, наверное, скучно с нами; он или с мальчишками, или книжки читает. Записалось только десять человек.

Крокозавр, когда узнал, пожал плечами и сказал:

— Ну хорошо, достаточно и десяти. Все равно пойдем в Третьяковку.

После обеда и уборки помещений была «отпускная линейка». Мы все, конечно, оделись в школьную форму, галстуки повязали. Я эти линейки очень люблю, мы торжественно цепочкой поднимаемся на пятый этаж, в актовый зал, каждый класс выстраивается на своем месте.

Раньше Вера Александровна так хорошо нас провожала, больше хвалила, чем ругала, а под конец говорила: «Милые дети, до свидания, до понедельника, передайте привет вашим родителям».

А сегодня линейку проводила Кошечка. Бедная Вера Александровна заболела. Кошечка сказала, что это из-за нас, оттого что мы ужасно шумим. Конечно, все это выдумки. Кошечка говорила очень долго: «Запрещаю громко разговаривать! Запрещаю быстро бегать! Запрещаю еще что-то…» А под конец она сказала, что наш класс, шестой «Б», самый плохой. По-моему, это тоже неправда. И еще Кошечка очень хвалила Совет Справедливых. Они во всем помогают воспитателям, и поэтому мы этих «справедливок» всегда должны слушаться.

Воскресенье, 23 ноября

Ура! Пишу сразу, как вернулись из Третьяковки. Если сейчас не запишу, половину перезабуду.

К 12 часам возле кино «Ударник» нас собралось только четверо: Крокозавр, Светлана да я с мамой. Мама все повторяла Крокозавру: «Как я рада с вами познакомиться! Мне моя Галя о вас столько интересного рассказывала…» А я маме только про его первую любовь да про изыскателей проболталась.

Стоим мы возле «Ударника», ждем-пождем, никто не пришел. Как им только не совестно! Крокозавр посмотрел на часы, поднял свои густые брови, вздохнул и сказал: «Пойдемте, больше ждать невозможно».

По дороге он нам рассказывал, что с детства любил приходить в Третьяковку, и приходил или один, или вдвоем, втроем с товарищами. И это даже хорошо, что пас сегодня только четверо. Раньше, когда он собирался идти, то загадывал: «Пойду к Сурикову или пойду к Поленову». И потом по полчаса у каждой картины этого художника выстаивал и даже самые маленькие рисунки все до одного пересматривал. И еще Крокозавр рассказывал, что каждый раз он находит в своих любимых картинах новую красоту и, когда возвращается из галереи, только о картинах и думает.

Он нас водил по всем залам второго этажа. Мы столько всего пересмотрели, что у меня в глазах зарябило и голова стала тяжелой, как камень. А Крокозавр все говорил, все рассказывал. Он очень понятно про каждую картину объяснял. Рассказывал про жизнь художников, что они хотели выразить, как много лет свои картины писали… Голос его был какой-то особенный и певучий, а под конец совсем охрипший. И лицо у Крокозавра сделалось тоже особенное. Голову он держал высоко и смотрел на картины, прищурив глаза. Мама потом мне говорила, что лицо у него стало «вдохновенное, как у настоящего художника».

Мы переходили из зала в зал, и я никак не могла поймать Крокозавра где-нибудь в переходе и попросить за Аллу с Игорем.

Многие, наверное, приняли его за экскурсовода и тоже к нам подошли. Скоро вокруг нас столько столпилось народу, что меня совсем оттеснили. Его окружило много чужих мальчиков и девочек, все рты поразинули, слушают. Вот ведь до чего обидно! А наши тюфяки не пришли.

За три часа мы ужасно устали. Вышли на улицу, и мама начала всячески благодарить Крокозавра. Она говорила, говорила… А я иду с ним рядом и все жду: скоро ли мама кончит? Никак мне не удается с ним посекретничать.

Наконец я дождалась, когда мама замолчала, и сразу Крокозавру шепнула:

— Петр Владимирович, мне надо вам одну очень серьезную вещь сказать.

Мы с ним немного поотстали, а мама со Светланой вперед пошли.

Я его попросила:

— Пожалуйста, не рассаживайте Игоря с Аллой.

Он улыбнулся и ответил:

— Можешь не беспокоиться, Галюша. Мне Светлана все рассказала. Почему же вы меня не предупредили, что они шесть лет на одной парте сидят?

ЧТО ПРОИЗОШЛО В ПОНЕДЕЛЬНИК

В понедельник Петр Владимирович пришел в интернат перед самым обедом, когда шестиклассники уже собрались у входа в столовую.

«Поздоровались приветливо, даже улыбнулись», — отметил он про себя.

Многие подошли и выжидающе остановились на некотором расстоянии. Галя Крышечкина, Наташа Ситова пробрались вперед, Игорь с Аллой остались стоять в стороне, искоса посматривая.