Страсть и бомба Лаврентия Берии

Прошли к реке. Там синтоистский священник из банки раздавал воду пострадавшим от взрыва. Спросили его: «Что произошло с вашим городом?» Он ответил: «Мы плохо воевали с американцами. И нас покарал божественный ветер Камикадзе!» Стоявший рядом молодой японец, у которого лохмотьями слезала кожа с рук, добавил: «Разразился гром. И прошел тайфун, который все уничтожил! А после этого люди начали умирать в страшных мучениях от неизвестной болезни… Диарея, вылезают волосы, внутренние кровотечения…»

Капитан прервал рассказ на секунду. Глубоко вздохнул и продолжил:

— Мы стали собирать в чемодан образцы. Взяли остекленевшей почвы, металла, дерева, положили туда же человеческую руку… Потом мы дождались поезда. И отправились в Нагасаки…

* * *

«Государственный Комитет Обороны

Постановление № ГКО — 9887сс/сп

От «20» августа 1945 г. Москва. Кремль

О специальном Комитете при ГКО

Государственный Комитет Обороны постановляет:

1. Образовать при ГКО Специальный комитет в составе т.т.

1. Берия Л.П. (председатель)

2. Маленков ГМ.

3. Вознесенский Н.А.

4. Ванников Б.Л.

5. Завенягин А.П.

6. Курчатов И. В.

7. Капица П.Л.

8. Махнев В.А.

9. Первухин М.Г.

2. Возложить на Специальный комитет при ГКО руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана:

развитие научно-исследовательских работ в этой области;

широкое развертывание геологических разведок и создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и др. странах);

организацию промышленности по переработке урана, производству специального оборудования и материалов, связанных с использованием внутриатомной энергии, а также строительство атомно-энергетических установок и разработку и производство атомной бомбы».

III

Москва радует его тем, что постепенно оживает, превращается вновь в тот город, который полюбился ему еще до войны.

На улицах многолюдно. Нарядные женщины в центре столицы куда-то спешат по своим делам. Машины снуют по широким проспектам. Милиционеры в форме регулируют движение масс четкими, выверенными, властными движениями.

Сегодня Берия решил пройтись пешочком по столице. Одетый в длинное штатское пальто, пижонскую шляпу и в пенсне он не выделялся особо из толпы. «Прикрепленные» чуть приотстали. И никто и ничто не мешало ему любоваться столицей.

Он вышел к скверу у Большого театра и долго-долго взглядом архитектора рассматривал фасад здания с его колоннами, фронтоном и скульптурами. Особенно занимала его античная квадрига, поднятая над всем ансамблем. Но от себя и своих забот не уйдешь. Поэтому несущаяся в небесах упряжка вызвала у него привычную ассоциацию с сугубо земными делами. «Ну что ж, — думал председатель Специального комитета. — Конечно, Маленков и Вознесенский вошли в комитет, но особо напрягаться они не будут. Во-первых, своих дел полно. А во-вторых, зачем им таскать каштаны из огня для меня? Весь спрос с председателя. Будет успех — они присоединятся к нему с возгласом: «И мы пахали!» А нет — открестятся: «Это все он, Берия!» Капица, судя по всему, в этих делах не помощник. Да и вряд ли мы с ним сработаемся. Значит, вся надежда на мою «квадригу». А это в первую очередь Борис Львович Ванников. Настоящий «коренник», он потянет в паре с Курчатовым. Ну а в пристяжных — Завенягин, Первухин и, конечно, Махнев. А я, как тот возничий на фронтоне Большого, должен крепко держать вожжи. И погонять, погонять четверку. Ну и кормить соответственно, чтобы силы были мчаться по большой дороге».

Внимание наркома привлекли две молоденькие, свеженькие, судя по всему, балеринки в шляпках, которые, щебеча что-то на ходу, пронеслись мимо него и скрылись за дверями театра.

Берия глянул на них плотоядным взором и пошел дальше, на ходу анализируя рабочую ситуацию: «Конечно, ответственность чудовищная. Особенно сейчас, после войны. Народ помнит сорок первый и, конечно, сделает все, чтобы это не повторилось».

Волей вождя и народа он поставлен ковать оружие, которое не даст врагам поставить русских на колени. Он и его соратники.

* * *