Страж для невезучей леди

– Да что с тобой не так? – окрысилась я, стянув куртку и всучив её мужчине. – Слова клещами тащить надо. Я с тобой по-человечески общаюсь, а ты издеваешься.

– Так прикажи мне, – и вновь таким тоном, словно ему мучительно больно. – Заставь открыться.

– Заставь?! – Клянусь, владела бы магией, испепелила бы его к бесам. – Ты меня до сих пор воспринимаешь как девчонку, которая удумала ради смеха купить человека? Не поменял своего мнения, да? Тогда я приказываю тебе убираться отсюда. Живо!

Выкрикнула это и разревелась, сама того не желая. Вот почему он объявился с этой дурацкой курткой и нарушил мой внутренний мир, который я еле выстроила по камешкам?

Ненавижу его!

Марк склонил голову и развернулся, собираясь уйти. Эта его покорность разозлила лишь сильнее. Где же тот вредный маг, что всегда идет наперекор? С каких пор он так послушен? Ему надо приказать, чтобы он объяснился? Демон с ним, прикажу и не отпущу, пока всего не расскажет.

Я кинулась к мужчине, дернула его за руку. Но, зацепившись пяткой за корень сосны, не удержалась на ногах. Марк схватил меня за талию, притянул к себе, спасая от падения.

Крылья носа его раздувались, когда он смотрел на меня сверху вниз, и наши тела опасно сблизились.

– Я с тобой забываюсь, – произнес опустошенно. – Думать перестаю. Ты моё наваждение, дурман. Самый дикий морок, с которым я сталкивался.

– Что ты несешь?.. – Хотя сердце ныло и кровоточило: «продолжай».

– Оттолкни меня, запрети к тебе приближаться. Повтори ещё раз, и я уйду. Перестану тебе мешать.

Мне чудилось, я слышу, как рвется его броня. Как сметаются прочь защитные стены.

Какая же я идиотка.

Всякий раз он делал первый шаг навстречу, но боялся своих чувств, а потому отступал. Обнимал, но тотчас отстранялся. Его ирония – «ты же госпожа», – его тычки, ухмылки, молчание – всё это защитная реакция от собственных желаний. Попытка скрыться от самого себя.

Одно дело – целоваться во сне (пусть и реальном до невозможности), но совсем другое – повторить это наяву. Марк боялся отказа. Страшился, что я не принимаю его никем, кроме раба. Каждый раз просил ударить сильнее, чтобы окончательно потерять надежду.

Его чувства болезненны. Он никогда не умел испытывать правильную симпатию. Вначале королева, затем… девчонка, которая выкупила его как какую-то вещь.

Всё это осознание длилось несколько секунд, но мне они казались вечностью.

– Оттолкни меня… – повторил Марк глухо. – Прошу тебя. Не давай мне шанса.

Я поднялась на цыпочки и, не раздумывая, коснулась его губ, мягких, горячих, жаждущих поцелуя не меньше, чем мои.

– Не собираюсь тебя отталкивать. Никогда.

Проходит вечность, переплетаясь энергетическими потоками, выбивая из легких воздух. Мне не хватает этого поцелуя. Мне мало Марка. Недостаточно его. Хочется растянуть нашу близость. Тонуть в потемневшем омуте глаз. Задыхаться от того, как ладони стискивают мою талию, вжимая в мощное тело.

Он и сам не верит тому, что происходит между нами. Смотрит на меня, не позволяя прервать зрительный контакт. Напряжен, точно ждет отказа или пощечины.

Я вплетаю свои пальцы в его жесткие волосы, опускаюсь ниже, глажу щетину. Впитываю в себя угловатость этого человека. Заменяю его мрак светом.

Внизу моего живота колотится сердце. Внизу моего живота распускаются чудесные цветы. Внизу моего живота сплетается жар, какого я никогда не ведала.

И мне становится страшно от того, что пробуждает во мне Марк.

Это опаснее любой болезни. Мучительнее судорог. Больнее пореза ножом.

Он отпускает меня первым, но я ещё долго стою, уткнувшись ему в шею носом.

– Ты замерзнешь, – укоризненно.

Кажется, именно это он сказал, когда отыскал меня посреди леса. Как только умудрился?

Я улыбнулась и, вновь поднявшись на носочки, клюнула Марка в кончик носа.

– А ты заботливый.

Уж не знаю, почему, но именно это вновь закрыло мужчину, отдалило от меня. Он напрягся, чуть отстранился, и брови его сошлись на переносице.

Боится нежности? Не верит в неё?

Я тоже не понимаю, что делать со свалившимися чувствами. Они жгут под лопатками, колют сердце.

Меня пугают чувства. Потому что любить кого-то или симпатизировать кому-то – это испытывать боль. Потому что только в сказках принцы остаются с принцессами, в жизни же темные маги испивают до дна глупых дурёх и исчезают навсегда.

Он боится? Ха. Мне страшнее. Гораздо. Потому что я никогда ещё не влюблялась и не понимаю, как приструнить себя. Мне хочется смеяться и плакать одновременно. Меня колотит от осознания того, что однажды мы освободим Асиё – непременно, клянусь всем, что имею! – и Марк может выбрать её.

Потому что ждал её долгие столетия в заточении. Потому что любил её так сильно, что готов был погибнуть.

Плевать. Будущего может не быть, но у нас есть настоящее. Я готова жадно пить каждую секунду, проведенную вместе.

Мы вернулись в дом ближе к полуночи и улеглись по разным спальным местам, даже не пожелав друг другу спокойной ночи. Словно ничего не было. Словно ничего не поменялось.