Страж порядка

Олег, которому Эрих позвонил сказать, что увольняется, рассердился: так не делают, пусть Эрих доработает до конца месяца, иначе Олег ему не заплатит. Эрих отказался дорабатывать, а денег ему причиталось настолько мало после недавней выплаты, что он не огорчился.

9

И вот он стоит в новой черной форме, которая пришлась ему точно впору, с желтой нашивкой, на нашивке название охранной фирмы. И он счастлив.

Магазин оказался не простой, с отделами здорового питания, а обычные продукты дорогие и качественные. Поэтому покупателей всегда было немного, обслуживала их обычно одна кассирша и вполне управлялась. Иногда, очень редко, за вторую кассу садился мужчина из персонала. Тахир его звали. А двух сменяющих друг друга кассирш звали Марина и Галя, они были то ли таджички, то ли узбечки, то ли туркменки. Марина молодая, милая, со всеми приветливая. Галя в возрасте, такая мать семейства. А уборщица, которую вскоре наняли, была кореянка или китаянка. А может, казашка. Она молчала все время. В кулинарном отделе и отделе весовых мясных и рыбных продуктов тоже были какие-то иностранки непонятной национальности, Эрих не вникал. Он хоть патриот, но не против. Если люди работают, ведут себя нормально, пусть приезжают и живут.

А в отдельном кабинете сидела управляющая магазином, белокурая женщина Валентина, похожая на советскую актрису Доронину. Она принимала товары в задних помещениях, иногда выходила в торговый зал, обходила помещение. И всегда спрашивала Эриха:

– Как дела?

– Отлично, – отвечал Эрих.

И полдня потом улыбался после этого короткого разговора. Человеку немного надо.

Тут был постоянные покупатели, все дисциплинированные, приличные. Почти все в масках, а если кто забывал, у входа стояла на столе коробочка, в ней были маски, и Эрих их предлагал. И все брали. Редко надевали полностью, как положено, обычно только до носа, но так уж теперь повелось, с этим ничего не поделаешь.

У входа висел под потолком большой экран, на который выводились изображения с камер наблюдения. Но и без них вряд ли сюда зашел бы какой-нибудь магазинный вор. За месяц у Эриха не было ни одного конфликтного случая. Просто оазис порядка, отдых души. Эрих приветливо встречал входящих, глядя на них так, будто ждал их, как гостей. С ним часто здоровались. А если нет, то Эрих здоровался первый, и они отвечали. Время от времени Эрих прохаживался по залу. Не для контроля, ему нравился вид упорядоченных полок и стеллажей. Еще он ставил на место пустые корзинки и вкатывал в один ряд пустые тележки. Правда, большинство покупателей сами это делали.

Эрих вскоре начал узнавать покупателей. Вот, например, интеллигентная старушка с сумкой на колесиках. Приходила всегда утром. Покупала немного, но все лучшее: один-два помидора, не парниковых, настоящих и поэтому дорогих, немного зелени, немного хорошего сыра и так далее. На один раз. И это правильно. Огромное количество испорченных продуктов выбрасывают люди, покупая больше, чем им надо на ближайшее время.

Приезжал на самокате седой мужчина лет шестидесяти пяти, а то и семидесяти. Бодрый, стройный, модный: красные кроссовки, голубые джинсы, оранжевая куртка. Первый раз Эрих его увидел, когда стоял на крыльце, а он подъехал. Тут небольшой спуск, и он подъехал, не отталкиваясь. Эрих подумал, что у него электрический самокат. Спросил, зная, что людям приятно, когда интересуются их вещами:

– Удобно, наверно?

– Вполне, – ответил мужчина.

– Долго заряжается?

– Это не электрический, – сказал мужчина. – Электрические – разврат. Совсем люди потеряют физическую активность с этими игрушками, а я хочу быть в форме.

– Я везде пешком хожу, – поделился Эрих.

– Еще лучше. И я бы ходил, но ценю время и люблю скорость.

Этот разговор тоже остался в Эрихе надолго и светло, как оставались и короткие обмены фразами с Валентиной. Хорошее что-то было в этом разговоре, правильное, доброе и человечное. Взаимно уважительное. Сразу видно в этом человеке того, кто ко всем относится как к равным, независимо от профессии.

Забегала стройная спортивная девушка с рюкзачком на спине. Быстро покупала что-то диетическое и убегала.

Приходила сомневающаяся женщина. Похожая чем-то на Светлану. Может, как раз сомнениями. Впрочем, нет, сомнения Светланы были обманом. На самом деле она сомневалась для вида, она всегда точно знала, чего хочет. А эта женщина сомневалась по-настоящему. Она не меньше часа проводила в магазине. Оглядит ящики с различными помидорами, начинает набирать в пакет. Наберет несколько штук, кладет в корзину, но возвращается, достает помидоры, перемещает их обратно в ящик, а в пакет кладет помидоры из другого ящика. И с прочими овощами она поступала так же, и с фруктами, и с продуктами. Возьмет, уйдет, вернется, заменит. Иногда по несколько раз. Служащие это видели, переглядывались по-доброму. Эрих тоже глядел на нее сочувственно. Так родственникам прощают безобидные чудачества.