Страждущие мужевладелицы

Но г-жа Вербицкая слишкомъ любитъ свою красавицу-героиню, чтобы оставить ее въ «трагическихъ дурахъ». Она заставляетъ Ольгу увровать въ моднаго соціальнаго проповдника Семенова. Посл поцлуя съ нимъ, – весьма скораго по разрыв съ Чарницкимъ изъ-за слуховъ о поцлуйномъ сн этого послдняго, – Ольга будто бы совершенно переродилась и вся ушла въ передовое общественное движеніе, которое въ ней, по словамъ Семенова, страшно нуждалось… Зачмъ? Ну, ужъ это опять секретъ Семенова и г-жи Вербицкой. Я склоненъ думать, да и недавняя лтопись событій тысячекратно подтвердитъ намъ, что русская прогрессивная сила семидесятыхъ и восьмидесятыхъ годовъ слишкомъ изобиловала женщинами твердыхъ убжденій и ршительной идейной стойкости, чтобы наряду съ ними оказалась драгоцнною находкою слабонервная, чувственная, вздорная барышня, которая, въ поцлуяхъ и ревнивыхъ капризахъ, ухитрилась прозвать даже завтную мечту свою, медицинскіе курсы. По словамъ Семенова, то-то и хорошо въ Ольг, какъ будущей обществевной дятельниц, что она потерпла полное крушеніе въ прихотяхъ личнаго счастья. Я смю думать, что г-жа Вербицкая черезчуръ поспшила этимъ необоснованнымъ положеніемъ: оно звучитъ напраслиною по адресу прогрессивныхъ женщинъ. Ужъ какая обществкнная дятельница, если – съ отчаянія, что любовникъ измнилъ? Разв можно разсчитывать на твердость и постоянство подобной героини? Ну, одинъ измнилъ, a другой утшитъ, – стало быть, тогда и ау, прощай, прогрессивная дятельность? Г-ж Вербицкой хорошо извстно, что именно поколніе Ольги было богато женщинами высокаго и чисто-идейнаго, безъ всякихъ заднихъ причинъ и двигателей, подвига, женщинами совершенно исключительной нравственной силы, самоотверженной работы на пользу ближняго, героинь, чуждыхъ хвастливости и показныхъ эффектовъ: сама же она показала читателямъ, рядомъ съ Ольгою Девичъ, такой мощный и величественный типъ, въ лиц Ганецкой (зри выше пару вторую). Гд дйствуютъ Ганецкія, тамъ Ольгамъ Девичъ трудно играть замтныя роли. Г-жа Вербицкая говоритъ, что общественная дятельность Олъги была знаменательна и не обошлась безъ тяжкихъ жертвъ. Пожалуй, и тому можно поврить. Вь способностяхъ Ольги Девичъ къ страстному энтузіазму, а, въ порыв его, и къ жертв, и къ подвигу, не слдуетъ сомнваться. Но откуда берется y нея самый энтузіазмъ? Изъ фанатическаго проникновенія гордымъ сознаніемъ своей полезности общественному прогрессу, какъ y Ганецкой? Боюсь, что нтъ: источника надо искать опять-таки въ новой влюбленности – въ Семенова, что ли, или въ другого носителя и глашатая прогрессивныхъ идей. Идеи-то вдь всегда были одн и т же, и Ольга отлично ихъ знала отъ того же Семенова, но, что называется, и ухомъ не вела на нихъ, пока на ум y нея были отчасти медицинскіе курсы, а, главнымъ образомъ, офицеръ съ цыганскимъ профилемъ. Офицеръ измнилъ, курсы закрылись, Семеновъ объяснился въ любви не то къ Ольг, не то къ сліянію идей съ Ольгою воедино, – ну, «не съ чего, такъ съ бубенъ!» – Ольга улеглась къ Семенову на плечо и говоритъ: теперь я вся ваша. Ради пріобртенія въ собственность офицера съ цыганскимъ профилемъ, Ольга перенесла массу житейскихъ лишеній, тяжкаго труда, нравственныхъ самоистязаній. Весьма возможно, что, пріобртая въ собственность Семенова, она проявила не меньшую выносливость и смлость. Но проявила – ради Семенова, a совсмъ не ради тхъ прогрессивныхъ задачъ, въ служеніе которымъ ударилась не по собственному нравственному позыву, но только съ горя о потер Чарницкаго, о прозванныхъ курсахъ, о нсколькихъ годахъ жизни, убитыхъ напрасно для себя и вредно для множества близъ стоявшихъ людей. Еще одно недоумніе. Почему это принято многими писателями изображать русское передовое общество какою~то больницею для физически и нравственно изломанныхъ калкъ, послднимъ пристанищемъ, пріютомъ отчаянія для людей съ исковерканною жизнью и измыканною волею? Неужели къ сознанію честной общественной мысли, къ готовности на идейное и дльное служеніе обществу женщина не въ состояніи придти иначе, какъ, докапризничавшись въ любви чуть не до чахотки, мужа замаявъ до аневризма, уморивъ ребенка и опостылвъ всмъ добрымъ людямъ своимъ безпросвтнымъ эгоизмомъ? Сдается мн, что г-жа Вербицкая опять впадаетъ въ непріятную ошибку и жестокую напраслину, которую опять же сама и опровергаетъ и исправляетъ, затняя Ольгу представительницами здоровой, бодрой, сознательной энергіи, въ лицахъ Ганецкой, Колпиковой, Литвиновой и др. Общественный прогрессъ никогда не выходилъ, да и не можетъ выйти ни изъ госпиталя, ни изъ богадльни. Онъ созидается руками «бодрыхъ съ юными лицами, съ полными жита кошницами», a не инвалидами съ ревматизмомъ во всемъ тл и съ пустыми мшками за спиною.