Стражи миров

— Когда всё закончится, Нгард, передашь отцу, что он может гордиться таким сыном.

Рего наполнил стаканы ещё раз, а когда повернулся — мальчишка стоял на самом краю выступа, и ни один лоскуток его одежды не шелохнулся.

«Маг Ветра», — с досадой на себя подумал Рего. Привычка полагаться на силу Источника его подвела. Он больше не мог определить принадлежность и силу магического дара до тех пор, пока её не продемонстрируют. С тяжёлыми, гранеными под алмазы бокалами в руках Великий Маг вышел на карниз.

Нгард улыбался, зная, что этот ход остался за ним. Сейчас ему было наплевать на Источник — неизвестно, будет ли от него какой-нибудь толк, — его согревало признание. Рего Фресс разглядел в нём игрока и признал его право играть с ним на одном поле! Нгард понимал, что Рего Фресс опытен и умен, и, конечно, опасен, как бешеный Пёс, но тем более захватывающим мог получиться процесс… Скинув со счетов отца и брата, Нгард Крейс впервые в жизни снял маску. И даже Рего невольно вздрогнул, увидев его истинное лицо. Юное чудовище таило в себе несгибаемый стержень, подобный тому, что никак не желал проявить его собственный, так некстати запропастившийся, младший сын.

Рего Фресс дал слово новому противнику своего Дома.

…Ликос Крейс, Огастос Фресс и девчонка? Это больше походило на бред, чем любое из самых немыслимых его предположений. Источник Крейс, который девчонка таскала на поясе, в кошеле для женских побрякушек?

Девчонка, одним махом разделавшаяся с двадцатью Баросса, вернувшая из объятий смерти его сына, но не выдержавшая банального удара по голове? Что это, если не полная чушь?

Однако Нгард не шутил. Его правую руку украшал безобразный свежий шрам, куда серьёзнее того, что не так давно беспокоил самого Рего. Происходило что-то, ускользавшее за грань его понимания. Да и Нгард, не осознавая своей ошибки, сказал Великому Магу больше, чем собирался. Его вовсе не интересовал Источник — тот не признал его в Гландоре, не признает и здесь. И, конечно, не ради мести он явился в Седые горы. Оставалось понять зачем?

***

Аарис была в саду, когда услышала невнятный шепоток. Она оглянулась — сад был тих и пуст.

«Развалины за Амбарным городком. Огастос. Ждём».

Прикосновение чужого сознания было далёким, но таило в себе смертоносную силу. Силу, так похожую на…

Девушка резко разогнулась, лейка выпала у неё из руки. «Источник!» Но шёпот не повторился, и она снова была в саду одна.

Ничуть не быстрее, чем обычно, она пересекла замок. Холодно отвечая на вопросы и приветствия, вежливо раскланиваясь с гостями и членами семьи, попадавшимися ей на пути.

— Геса! — только в комнатах сестры она позволила волнению прорваться наружу. — Они здесь. Внизу, у Амбарного городка, в развалинах Первого замка!

Сестра сжала ей руки. В синих глазах застыли надежда и страх. Она протянула Аарис одежду, лёгкую и тёплую, сделавшую девушку совершенно неузнаваемой. Горлан Гесы, послушный воле хозяйки, аккуратно выбрался из клетки и исчез в снежной пелене, а через минуту уже топтался на полукруглом балконе. Никем не замеченная, окутав себя и птицу защитой слова, Аарис Фресс покинула Цитадель своего отца.

В мрачном, наполовину обрушенном подземелье, среди обломков древнего замка потрескивал костёр, освещая лица людей и заставляя глаза Псов гореть угольками. Самая настоящая метель снаружи надёжно скрывала путников от чужих глаз, размётывая дым, засыпая следы.

Чара то и дело тянулась сердцем к Лунгте, пытаясь понять, где он и ещё четверо Крылатых коней сейчас находятся. Потом она описывала увиденное Огги, знакомому с полётами больше всех. Получалось, что в лучшем случае Рикон, майстер Гросс и кони доберутся до них только к утру следующего дня. Перед восходом они приземлялись в местах, которые указывали Псы, и отдыхали, а в сумерках продолжали путь.

Снаружи раздался шум, почти заглушённый воем ветра в развалинах.

— Горлан. Женщина. Одна, — сообщил Арх.

Чара и Ликос поднялись одновременно. Проснулась задремавшая было Дарель. Заметно напрягся Огги.

Сопровождаемая Псом гостья появилась из пролома в потолке и съехала по каменной осыпи вниз, к огню. Её одежда была залеплена снегом, лица было вовсе не разглядеть из-за длинного меха на капюшоне. Но это пришла Аарис, вне всякого сомнения — Ликос покраснел так, что это стало видно даже в полутьме подземелья, а Огги шагнул ей навстречу, невежливо заслоняя собой Чару.

— Сестра, — почти изящно, насколько это было возможно в плотных одеждах, поклонился Огги.

— Огастос, — приветствовала его молодая женщина, скидывая капюшон и чуть заметно сторонясь Псов.

Она прищурилась в полумраке и неожиданно вспыхнула не хуже Ликоса, обнаружив его крупный силуэт на другой стороне от костра. Чара и Дарель обменялись короткими взглядами.

Огги подал Аарис руку и проводил к огню, представив Дарель, Ликоса (как ни в чём не бывало) и наконец — хрупкую девушку, бледную, с такими зелёными глазами, что глядя в них могло показаться, будто наступило лето.

— Это — Чара, сестра. Чара-Страж.

Девушка напряжённо улыбнулась. Аарис улыбаться не стала.