Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

В кресло он так и не вернулся. Хотя гость воткнул свой дрын в снег напротив костра — со своего места не дотянется. Однако куриную шейку Юльки запросто сломать и голыми руками. Севка тоже продолжал маячить перед ними, загораживая костёр. И шампур из рук не выпустил, хлопая им по ноге.

— Коньяк буду, — благосклонно осклабился гость и вдруг осведомился: — От кого мать свою защищаете? Не от меня ли?

— Вы что, мысли читаете? — обалдел от неожиданности Севка. — Шаман, что ли?

— Я инженер, — кивнул гость Даяну: дескать, хлопнуть коньячку самое то. — И атеист. А шампур в твоей руке и слепой заметит.

— Я просто ел шашлык, — не без вызова парировал Севка, машинально спрятав своё оружие за спину.

Ребячья выходка переростка выглядела смешно — Юлька, не сдержавшись, фыркнула под нос. Даян, подойдя к инженеру и атеисту, её веселья не поддержал. Передав мужику пластиковый стаканчик, набулькал в него коньяка, пристально глядя тому в глаза.

— Странно, — благодарно кивнув, заметил ему гость. — Я твоей жены сроду не знал. А защищаете её от меня. Не объяснишь? — попросил без особой надежды на ответ.

И взялся вынюхивать коньяк, как всякий продвинутый потребитель элитных напитков.

— Зачем тебе чужие проблемы? — перешёл на «ты» и Даян, присев по другую сторону от жены.

— Вроде незачем, — согласился дядечка, пригубив дорогое пойло, от которого лично Юльку воротило.

Вдруг ящерка активизировалась. Рванула к ним и зависла почти над головой смакующего коньяк гостя. И тут случилось несусветное: его голова буквально ушла в плечи. Всю невозмутимую созерцательность с лица сдуло в единый миг. Он шарил острым насторожённым взглядом вокруг бивуака, забыв про угощение.

— Что-то не так? — с интересом осведомился Даян, стараясь не вскидывать глаза на поганку, что елозила в воздухе будто голой задницей на раскалённой сковороде.

— Что-то не так, — эхом отозвался дядечка и выдул коньяк залпом.

Утёр губы, продолжая мониторить пространство — на этот раз вытянув шею и неприкрыто вертя головой.

— Я ничего не слышу, — подтолкнул его Даян к вразумительному ответу.

— И я не вижу, — поддакнул Севка, старательно крутя башкой.

— Скверные вы актёры, — чуток расслабившись, с этакой прохладцей усмехнулся господин атеист и сразил их наповал: — А то недоброе, что притащили в наш улус, лучше везите обратно. Я, понятно, указывать вам не могу. Но совет примите. Если кто из настоящих шаманов это учует, будет беда. Вокруг них достаточно крутится всяких… чокнутых. Некоторые опасны. Нарвётесь на дурного шамана, науськает их на вас. Но вероятней всего найдёте очередного мошенника. Это лучше. Деньги потеряете, но зла вам не причинят.

— Мы бы уехали, — веско произнёс Даян, внимательно выслушав, несомненно, знающего человека. — Вообще бы не приезжали. Да и оставаться не собираемся: спросим совета и уберёмся. Кто знает: может, именно твой совет нас и завернёт.

— Вот так сразу? — усмехнулся дядечка, указав глазами на бутылку в его руке.

— Почему нет? — пожал плечами Даян, аккуратно заполняя его пластиковый стаканчик. — Лучше здравый совет атеиста, чем слушать бредни верующих дилетантов. Но, ты ведь не простой атеист?

— Как понял? — вновь усмехнувшись, поинтересовался странный инженер.

— Увидел, — честно признался Даян.

И Юлька поняла, что врать им нельзя — в лучшем случае умолчать в деталях. Тем более что дядечка поднял голову и сумрачно глянул точнёхонько в то место, где, угомонившись, замерла ящерка. Чуток помолчал и нехотя проворчал:

— Непростой. Но шанара не прошёл.

— Чего? — встрял присевший перед ним на корточки Севка.

— Посвящения, — буркнул дядечка и пригубил коньяка: — Отказался от утха. От шаманского корня. А боо мургэл…, — он сощурился то ли на ящерку, то ли куда в пространство мимо неё. — На этот путь нужно вступать по доброй воле. Я предпочёл переболеть и забыть. Верней, смог переболеть.

Как ни странно, Юлька поняла, о чём речь. А, может, слышала когда-то, но подзабыла.

— Боо мургэл? Это шаманская религия?

— Скорей система взаимосвязей, — задумчиво пояснил их гость и невольный просветитель.

— Так нам что, тут не помогут? — снова встрял Севка, предпочитая философии конкретику перемещений в пространстве и времени.

— Вряд ли, — пожал плечами дядечка и пригубил коньяк: — Желание избавиться от беды понятно. Но есть такие беды, приходить с которыми… нет, — пробубнил он под нос, покачав головой. — Сээртэй.

— Опасно? — предположила Юлька, устав маяться в недоговорённости.

— Грешно, — покосившись на неё, пояснил дядечка. — Ваша беда нарушает гармонию миропорядка. Не обижайся, дочка, но миру лучше от тебя избавиться. Большая беда может случиться.

— Ни хрена себе! — подскакивая, возмутился Севка. — В задницу такие советы!..

Подножка отца отправила его остудиться на утоптанном снегу. К удивлению всполошившейся Юльки чадушко не треснулось дурной головушкой — успел выставить руки. Однако сдаваться не собирался. Откатился в сторону, приподнялся и вытаращился на отца, как на врага:

— Я домой не вернусь! Едем дальше! К той бабке.

— К какой бабке? — живо заинтересовался дядечка.