Стрела, монета, искра

Прошел вперед по сухой сети, приподняв нос, как гончая. Присел, ощупал траву. Прошел еще, повторил те же действия. И еще дальше. Когда вернулся, сообщил:

— Малыш прав: там, впереди, живет дурной воздух. От него и высохла трава.

— Это еще что за штука?

— А кто ж его знает… Он смердит и траву высушивает. Вот все, что про него известно.

— Стало быть, туда идти нельзя? Колемон пожал плечами:

— Пожалуй, что можно. Он не отравленный, этот воздух, только зловонный. Дышать можно.

— А трава сухая — это ничего?

— Я проверил: лоза крепкая, хоть и высохшая. Листьев мало — это не страшно, нога все равно не на листья опирается, а на черенки.

Воины засомневались. Странный воздух, странная сеть…

Эрвин попытался вспомнить что–нибудь из университетских знаний, подходящее к случаю, но припомнил лишь то, что горячий воздух лете холодного. О зловонных газах память не сохранила никаких сведений.

— Давайте–ка в обход, — сказал Теобарт.

Колемон потеребил бороду:

— В обход можно, сир, только крюк будет — миль восемь, два дня пути. К северу от нас не меньше мили черной воды. Вон она — видите, поблескивает? А к югу сеть хоть и зеленая, но молодая, двухлетка. Кто хочет идти по ней — вольному воля… Но без меня.

— Лучше потерять два дня, чем утопиться, — проворчал кайр Джемис.

— Проводники говорят: можно идти прямо, — сказал Эрвин. — Кому охота торчать в трясине лишних два дня?

— Дурной воздух — не беда, мой лорд! — сказал Кид. — Поверьте, на болоте много таких мест. Я ходил и не раз. Ну, смердит — так что? Немножко потерпеть, а там уже и привыкнешь. Не нужно обход делать!

— Ну, раз мелкий сказал, то точно идем прямо! — фыркнул Джемис.

Кид отвернулся, прошел вперед шагов двести и сел. Минут десять сидел он так, дыша дурным воздухом. Потом вернулся и сказал:

— Не отравный этот воздух, мы же говорили. Видите, мой лорд, ничего страшного!

— Идем прямо, — приказал лорд Ориджин.

Дурной воздух смердел, как отхожее место. Эрвин дышал сквозь платок, но все равно чувствовал тошноту. Воины постоянно отплевывались, то и дело поминали Темного Идо, такую–то матерь, а также задницы всех видов и размеров. Впрочем, трава под ногами была пусть суха, но крепка, а зловоние оказалось безвредно: никто не начал ни задыхаться, ни даже чихать. Спустя недолгое время они миновали самый центр дурного воздуха… а может, просто попривыкли. Так или иначе, с каждым шагом смрад досаждал все меньше, и Эрвин перестал обращать на него внимание.

Возникло настроение поговорить. Побеседовать, что ли, с Теобартом или Освальдом, обсудить премудрости мечевого боя против доспешного врага? Разузнать какой–нибудь прием, который мне никогда не понадобится, изобразить интерес к славному военному прошлому кайров? Перебороть скуку и выслушать историю о том, как кто–то кого–то премило порубил на куски? Эрвин слышал сотни подобных рассказов еще в детские годы: от отца, его гвардейцев и вассалов, наконец, от старшего брата. Эта кровожадная похвальба до того набила оскомину, что Эрвин с Ионой, помнится, взяли за правило бросать в Рихарда комочками хлеба, едва тот произносил слова: «Я выхватил меч и ка- ааак…». Ну, что ж, зато сейчас разговоры на подобную тему помогли бы найти общий язык с кайрами, принесли хоть какую–то долю уважения. Потом следует распрямить плечи, всыпать плетей Луису, довести волосы до состояния сальной пакли — глядишь, и прослывешь настоящим мужчиной. Недурно бы еще, конечно, заколоть кого–нибудь. Жаль вот с пальцами ничего не поделаешь — они у всех агатовцев тонкие, как и запястья. Но ничего, можно в перчатках ходить. В латных, для пущего эффекта!

Эрвин приосанился и стал на дюйм выше. И тут же ощутил раздражение, почти злость. Какого черта я должен вам угождать? Вы — мои вассалы, я — ваш сюзерен! Мне под вас подстраиваться? С какой стати?!

Он прибавил шагу и поравнялся с механиком, что шел в соседней связке.

— Луис, а не расскажете ли… — Эрвин не сразу придумал, о чем спросить. Просто очень уж заманчиво было поступить наперекор солдатне, показать Джемису и прочим, что лорду никто не указ. — Не расскажете ли, как познакомились с вашей леди?

— О, милорд, это была чудесная история! — мигом оживился механик. — Я думал, лишь в сказках такое случается! Дело было так…

Луис тогда жил в Маренго — втором по величине городе Земель Короны. Там шла рельсовая стройка: прокладывался дополнительный путь, расширялась станция. Впервые Луис участвовал в строительстве как механик, а не подмастерье. От рассвета до ужина он трудился наравне с остальными механиками: приглядывал за одной из рабочих бригад, проверял укладку рельс, проводил замеры, сверялся с чертежами. После ужина Луис взял за правило изучать книги по искровой машинерии. В комнатушке, которую снимал, было невыносимо душно, и он выходил летними вечерами в парк, располагался на траве у озера и читал, пока не стемнеет. И вот, однажды увидел он девушку, что бежала аллеей.

— Ведь вы знаете, милорд, что леди Земель Короны немало внимания уделяют спорту! Следят за красотою своих тел, как завещали Праматери.