Стрелы над крепостью

- Установлено, что глубина рва - около пяти метров, а ширина восемнадцать.

- С водой?

- Очевидно, ров был сухой, потому что на дне его обнаружены остатки заостренных кольев, а стены были отвесные. Выбраться из такого рва, сами понимаете, трудновато, а угодить туда ничего не стоило, особенно когда татарская конница шла лавиной. Всадники теснились у края рва, лошади, привыкшие к степным просторам, вставали на дыбы...

- Здорово! - Димка хлопнул себя по коленям. - На всем скаку - и в ров! На колья прямо. Здорово придумано!

- Погоди, Димка, - остановил его товарищ. - Выходит, в городе была двойная линия укреплений: вокруг детинца стена, а за ней вал и ров. За рвом посад и рынок... то есть торг.

- Правильно.

- А за посадом - снова вал и снова - ров. Нет уж, мне кажется, взять такие укрепления невозможно.

Мишка глубокомысленно покачал головой.

- Трудно, конечно, - задумчиво сказал отец Никита. - Но, принимая во внимание многочисленность противника... И не такие города брали. Вспомните Рязань, Владимир, Киев, наконец...

Димка уже давно посматривал на иконы, которые висели на стене.

- А на иконы эти вы молитесь? - ни с того ни с сего выпалил он.

Священник тоже посмотрел на иконы.

- Почему - молюсь? Иконы, я вам скажу, имели в те времена не только религиозное значение... Вот, например, этот образ называется "Спас". Образ Христа-спасителя. В те времена его несли на высоком шесте впереди войска. Во время сражения. Посмотрите на это лицо: мужественное, суровое. Оно как будто призывает: будьте отважны, разите врага, победа близка!.. Собственно, это лицо воина. Народ воплотил в нем свой порыв к победе, к освобождению от захватчиков-грабителей.

- А вторая икона - богородица, - усмехнулся Димка. - Для чего она?

- Это великолепный памятник живописи пятнадцатого века, - сказал отец Никита. - Но и во времена татарской неволи чтили образ богоматери. Что изображено на иконе? Мать, которая с тревогой прижимает к себе младенца. Она боится за него, как и всякая мать во времена нашествия. Тут отразились чувства всех матерей русских, их думы о детях, их тревога в те страшные времена. - Он помолчал. - Так что тут не только одна религия.

Поняли? Кроме того, по сохранившимся памятникам мы узнаем об искусстве древних времен, о технике живописи.

Вот, например, эта икона - Одигитрия, что значит "божья матерь путешествующая", лицо ее написано особым способом - "плавью". Ну, об этом поговорим как-нибудь в другой раз...

- Одигитрия? - удивился Мишка.

- Да. А что?

- Да ничего... Слово это знакомое. Слышали мы, двое разговаривали тут про Одигитрию какую-то...

- А что, дорогие эти иконы? - спросил Димка. - Раз мало их осталось, значит, дорогие, да?

- Очень, - серьезно ответил отец Никита. - Нам важно сохранить эти образцы старинной живописи. Вот эту икону приобрели на днях для областного краеведческого музея, - он указал на Одигитрию. - Скоро она поедет в музей.

- А другая? - спросил Мишка.

- А другая - просто копия. Копия знаменитой иконы "Спаса" двенадцатого века.

Священник взглянул на ручные часы, и ребята стали прощаться.

- Книги можно забрать? - спросил Мишка. - Я быстренько прочитаю и верну.

- Хорошо, - сказал отец Никита.

Он достал из шкафа две толстые книги и протянул их Михаилу.

- Кстати, забыл спросить, - спохватился отец Никита, - кто вас послал ко мне? Ну, адрес дал и так далее...

- Жилица наша, - ответил Мишка, - она комнату у нас снимает.

- Жилица?

- Ага! - затараторил Димка. - Идите, говорит, прямо к попу, он на Красноармейской живет, дом номер двадцать три.

- К кому?! - Брови Никиты высоко поднялись, и даже рот приоткрылся.

- К священнику, - смущенно пробормотал Мишка. - Идите, говорит, к отцу Никите, он вам все объяснит, он специалист хороший...

- Так, - отец Никита нахмурился. - А как звать вашу жилицу?

- Лина! - выкрикнул Димка, скрываясь за дверью. - На раскопках работает! Она послала, вот мы и пришли.

- Постойте, - отец Никита удержал Мишку за плечо, - постойте, я с вами.

Он забежал в комнату и через минуту появился в джинсах и зеленой спортивной куртке.

- Пошли!

По улице почти бежали, едва поспевая за долговязым священником, который шагал так стремительно, что кудри развевались по ветру за его спиной.

Вот и дом Анкудиновых. Калитка была распахнута, и все трое внезапно появились во дворе.

Лина как раз грелась на солнышке, растянувшись на скамейке. Увидев отца Никиту, быстро вскочила и с хохотом и визгом умчалась в дом. Встретила она их уже одетая в какое-то короткое клетчатое платье.

Священник подчеркнуто выпрямился, наклонил голову, щелкнул каблуками:

- Честь имею представиться: поп отец Никита, специалист по древнерусскому языку, всегда готовый к услугам! - Он еще раз щелкнул каблуками.

Лина так и покатилась со смеху: