Стрижи на рекой

– Танюша, милая, не плачь! Поделись своим горем, и мы вместе что-нибудь придумаем, – Евдокия обняла Татьяну, присев рядом с ней на кровать. Но Татьяна не могла успокоиться, она заходилась в рыданиях. Евдокия вдруг встала, поняв, что у Тани истерика, которую надо немедленно остановить. Она налила полный стакан воды и властно сказала:

– Пей!

Татьяна махнула рукой и снова разрыдалась. Евдокия с силой, неожиданной для такой худенькой женщины, приподняла Татьяну с постели и несколько раз встряхнула, потом вновь подала стакан, сказав тоном, не терпящим возражений:

– Пей!

Татьяна послушно взяла стакан и выпила всю воду без остатка, потом глубоко вздохнула и вернула стакан Евдокии. Взгляд ее стал осмысленным.

– Рассказывай, что случилось.

– Дуся, что делать? Петенька исчез, а я жду ребенка.

– Как исчез? Только сегодня был в театре – Вероника мне говорила.

– Не спрашивай меня!.. Исчез так же, как исчезли Василий Стрижев и Зинаида, чтобы не быть схваченным. Я сама проводила его, но ничего не сказала о ребенке. Дуся, что мне делать, я навлеку беду и позор на вашу семью!

– Позор, опомнись, Татьяна! Ты носишь под сердцем дитя! Как много казаков хотели бы услышать крики своих внуков, но их отцы сложили головы в нашей степи. Стыдись, неужели ты не видишь, что вы давно с Павликом для нас родные. Мы поможем тебе, а там будь что будет, может и Петенька твой найдется…

– Дуся, ты золотая женщина!

– Татьяна, это ты осветила наш дом, когда пришла сама и привела детей. Я не сомневаюсь, что ты не испугаешься и родишь этого ребенка.

Татьяна потрясенно смотрела на Евдокию. Времена страшные: любимые люди исчезают, нет уверенности в собственной судьбе. А увидишь рядом хорошую сильную женщину и понимаешь, что делать дальше. На мгновение Татьяну посетило предчувствие, что она обязательно еще встретится со своим Петенькой, а пока надо готовиться к материнству. Скоро увидит белый свет еще одна крошка, продолжение ее и Петра.

Потом был семейный совет с Михаилом. На нем решили, что якобы от стыда Татьяна уволится из театра. История с Петром была замята чекистом, не желавшим, чтобы его любовница Четверкина стала объектом интересов милиции, как причина самоубийства режиссера. До рождения ребенка Татьяна будет помогать Михаилу обшивать клиентов.

Павел этой осенью начинал учиться в медицинском институте Саратова, а пока работал санитаром в больнице. Вероника, которой уже исполнилось двенадцать лет, продолжала бывать в театре, но у нее появилось новое увлечение: она стала писать стихи. Были и еще обязанности, которые с нее никто не снимал: дочь Василия Стрижева должна играть на фортепьяно и знать французский язык. Но для Вероники и это не было тягостным. Уроки музыки она брала у жены главного дирижера оркестра, а французский знали Михаил и Евдокия. Помимо всего, когда начались события в Испании, оба в совершенстве выучили испанский язык. Павел Граф и Вероника Стрижева не хотели оставаться заурядными личностями. Правда, сами они этому не придавали значения, предполагая, что так живут все. Но ведь не все живут в гнезде Стрижевых. Маленький домик с садом и огромный мир, который с нетерпением ждал встречи с ними.

Глава 6

Павел уезжал в Саратов, впервые оставляя дом и родных людей. На вокзал его пришли проводить Татьяна, Михаил, Евдокия и, конечно, Вероника. Павел стоял немного растерянный. Впереди его ждала интересная жизнь, но он остро осознавал, что главные для него люди остаются в Лещинске.

Татьяна, у которой уже округлился животик, смотрела на него мокрыми от слез глазами. Как дорога ему божественно прекрасная тетушка, как хочется защитить ее от этого страшного мира, в котором она остается.

Михаил и Евдокия – они оба не сомневались, что отец и мать Павла вернутся, и только мечта об этом дне помогала ему в самые тяжелые минуты. Они подчеркивали, что Павел взял от них самое лучшее, и что они бы теперь гордились своим сыном. Слыша эти слова, душа Павла взлетала. Юноша ставил себе великие цели, не сомневаясь в своих способностях их приблизить.

Вероника… Эта двенадцатилетняя егоза – невозможно без улыбки думать о ней. Как он будет теперь без ее бесконечных вопросов, безмерно надоедавших ему? Но к ним подходил его главный наставник, Иван Григорьевич Петров, который уже звал его в вагон. Доктор Петров сам вез Павла в Саратов, чтобы быть рядом с ним все это время. Михаил улыбался сквозь усы: Павел для Ивана был ближе родного сына. Старый лекарь безошибочно определил в Павле наследника, столь же одержимого медициной, как и он сам. Он сможет передать ему всю мудрость, накопленную за долгие годы.