Стрижи

Шагая по улице в Пепой, я прикидываю, что мог бы сделать до 31 июля с этими деньгами. Вариантов много: посетить перед смертью Австралию, проиграть их в казино Лас-Вегаса, ошеломить неслыханной подачкой первого же нищего, встреченного на улице, поселиться на каком-нибудь острове в Тихом океане и принять цианистый калий под пальмой, любуясь закатом… Если я оставлю эту сумму Никите вместе с другими своими сбережениями, он сразу же промотает деньги невесть на что или положит в общую коробку, куда он и его друзья кладут часть заработков, чтобы когда-нибудь открыть бар. Не исключаю, что его приятели не упустят случая потратить все на свои непотребные забавы и устроят себе фантастические каникулы за счет моего дурачка.

Не успел я вернуться домой, как услышал звонок.

– Вы можете располагать моей частью наследства. Желаю Хулии удачи.

Я вешаю трубку, прежде чем Мария Элена успевает меня поблагодарить.

5.

Шестое чувство, которое мы на протяжении всей своей жизни пытаемся усмирить, много размышляя и читая умные книги, сегодня сыграло со мной злую шутку. Слава богу, что Хромой, сперва изумившись, быстро понял истинную причину моей ошибки. По его словам, он не ожидал от меня, человека, которого всегда считал разумным и осторожным, такой истеричной реакции. Все дело в том, что я действительно испугался. И на лице друга прочел разочарование. Честно говоря, у него были на то все основания: я разбил его чашку, испачкал ему одежду и превратил кухню черт знает во что.

Как рассказал мне Хромой, в дерматологической клинике у него заподозрили лимфому. Такой результат был получен из лаборатории, куда врачи отправили крошечный образец его ткани. И дальнейшие исследования наверняка подтвердят то, что он полушутя-полувсерьез назвал смертным приговором.

И тут я увидел, как он высыпает белый порошок в кофе, который только что приготовил себе в кофемашине – предмете его ребяческой гордости.

Только вчера я выдержал визит невестки и ее рассказы о болезни племянницы. А сегодня мне позвонил Хромой и пригласил к себе, чтобы сообщить, что у него с большой вероятностью обнаружен рак. Слишком много сильных впечатлений, заставивших меня почувствовать себя так, словно я попал в центр урагана. Вокруг происходят сплошные трагедии, в то время как я наслаждаюсь душевным покоем и завидным здоровьем. Как говорится в таких случаях, я опасно здоров. У меня ничего не болит, я более или менее сносно сплю, но все-таки сплю и, кроме того, без кошмаров. Я не лишен сексуальной жизни – благодаря Тине. Я невольно демонстрирую благополучие, находясь рядом с людьми, которые переживают тяжелые испытания, и это вызывает чувство стыда и вины. Наверное, из элементарной солидарности я просто обязан подхватить хотя бы простуду.

Рой самых зловещих мыслей налетает на меня на кухне у Хромого. В любом его жесте, любой гримасе, любом слове я вижу полное отчаяние.

– Я одновременно жив и мертв, как кот Шрёдингера[39], – говорит он.

Хромой изрекает эту глупость, претендуя на черный юмор, но меня его шутка совсем не смешит. Потом он с самым мрачным видом заявляет, что страдать не готов. Не собирается терпеть боль даже пару секунд. И тут я вижу, как он с подозрительной поспешностью высыпает себе в кофе белый порошок. Сердце у меня ёкает. Только этого не хватало! Полиция измытарит меня вопросами. В мгновение ока столбняк сменяется бешенством, и я резким ударом, не подумав о последствиях, выбиваю чашку у Хромого из рук, когда он уже подносит ее к губам. Черная горячая жидкость заливает ему рубашку, мне руку, а также стол и стену, особенно стену… Чашка отлетает, ударяется об оклеенную обоями стену и с треском разбивается о плитки на полу. Насмерть перепуганная Пепа заливается лаем, способным оглушить всех жильцов дома. Хромой стоит и смотрит на устроенный мной бедлам, потом переводит изумленный взгляд на меня. Я и сам не могу справиться с изумлением или смущением, пока не узнаю оставшуюся лежать на столе обертку.

– Откуда мне было знать, что ты прихватываешь из бара сахар?

В это трудно поверить, у него же полно денег…

6.

На одной из страниц моей черной тетради читаю: «Я не могу, говорю по секрету, утверждать, что у меня есть тело, но таинственная связь, которая соединяет меня с собственным телом, это исток всех моих возможностей. Чем больше я являюсь своим телом, тем в большей степени реальность оказывается в моем распоряжении. Вещи существуют лишь постольку, поскольку контактируют с моим телом и воспринимаются им» (Габриэль Марсель, 1953[40]). Ниже я написал большими буквами (чернила уже слегка выцвели): «ЛОЖЬ».