Строптивая невеста

– Мы не стремимся приписать себе твои очки, некоронованная ты наша особа, – на удивление ехидно и уверенно парировала Элиза. – Для вас это наверняка не первое покушение.

– А вот и ошибаешься, малышка, – покачал головой рыжий, любуясь наиаккуратнейшей повязкой, которую завершала Лиз. – Вижу, практику в госпитале ты проходила добросовестно.

Лиз в ответ фыркнула, мол, ты же во мне не сомневался.

– Так, господа шпики! – Гектор уставился на усатого типа. Тот еле заметно поежился. – Займитесь наконец полезным делом: возьмите багаж милых дам и добудьте нам мобиль. Мы не собираемся здесь торчать до ночи.

Шпики тут же засуетились вокруг, разобрали пакеты, и один из астурийцев дунул в свисток. Тут же из-за угла вырулил длинный черный мобиль и подкатил к ним.

– Отвезите нас в Академию, – распорядился Гектор, пока господа шпики открывали задние двери перед Ольгой и Элизой.

К ним же сел и Гектор. А Колин – рядом с шофером.

– Твои навыки командования не нуждаются в усовершенствовании, – чуть более сердито, чем следовало разговаривать со своим спасителем, буркнула Ольга.

– Совершенству нет предела, – криво усмехнулся Гектор, не настроенный на шутки, и обернулся к Элизе. – А теперь, малышка, расскажи-ка мне, кто же хочет тебя убить?

Глава 12

О цветах жизни и полутора порциях успокоительного

Людвиг Бастельеро 

– Какой еще отпуск?! Людвиг, ты с ума сошел!

– Обыкновенный. За свой счет. На весь учебный год.

– И как, по-твоему, Оранжерея будет справляться без тебя? Нет и еще раз нет! Неделя максимум.

– Ну, если ты убедишь его величество, что княжна Ольга не нуждается в постоянном присмотре во время учебы в Академии, я скажу тебе большое человеческое спасибо. Мои зомби – куда более спокойная публика. Просто лапочки. Лежат себе, никого не трогают, через окна не сбегают, в исчезающие лестницы не проваливаются.

Генерал Герман Энн, глава Кроненштутц, она же Оранжерея, она же Безопасность короны, страдальчески прикрыл лицо ладонью. От упоминания будущей королевы (Создатель, храни Астурию!) у него уже случались мигрень и нервный тик.

– Такая была очаровательная, милая мефрау! Спокойная, разумная… Люци, ты уверен, что ее не подменили? Может, это опять козни Черного Карлика? Никак не простит, что мы увели его лучших агентов…

– О, я же тебе еще не успел сказать! – нехорошо обрадовался Людвиг. – На одном курсе с княжной Ольгой учатся оба его сына, Ренар и Морис.

Генерал Энн тихо, но очень экспрессивно высказал все, что думает о самом заклятом коллеге, его проклятых отпрысках и чувстве юмора Единого.

– Скорее Баргота, – пожал плечами Людвиг. – Уверен, без него тут не обошлось. Ну так что, я могу сказать Гельмуту, что ты не даешь мне отпуска и я никак не смогу присматривать за всей этой бандой в Академии?

Не то чтобы Людвиг всерьез надеялся на такую удачу, но попробовать-то стоило.

– Да иди ты…

– И пойду, – вздохнул Людвиг. – Вот прямо сейчас и пойду. Домой. Если там еще хоть кто-то меня ждет, в субботу-то поздним вечером.

– В отпуск все равно не пущу. Не могу, друг мой, вот никак не могу. Его величество не одобрит, если делом о покушении на его возлюбленную невесту будет заниматься не лучший дознаватель королевства. Так что придется тебе…

Что придется, Герман не договорил. Его прервал звонок фониля, стоящего на рабочем столе генерала. Какой-то подозрительно панический звонок.

Оба, Людвиг и Герман, с ненавистью уставились на вестника неприятностей. Никто не поспешил снять трубку. Людвиг даже руки за спину спрятал. И кивнул:

– Твой фониль, ты и отвечай. А у меня выходной.

– У меня тоже выходной! – буркнул Герман, но трубку снял. – Генерал Энн слушает.

При первых же словах абонента – нахмурился.

Сломал в пальцах вечное перо, которое до того задумчиво крутил.

И рявкнул:

– Чтоб ни одного газетчика! Просочится – разжалую! Всех разжалую! В Новый Свет сошлю!.. Идио-оты… разгильдяи… Головы поотрываю!

Людвиг, не дожидаясь просьбы, достал из генеральского бюро бутылку отличного гэльского виски и набулькал в бокал успокоительную порцию: всклянь. Секунду подумал – и набулькал вторую. Себе.

Положив трубку, Герман молча выпил свое успокоительное, крякнул и горестно уставился на Людвига.

– Хочу на пенсию. Розы выращивать.

– А кто не хочет? – Свое успокоительное Людвиг тоже выпил. – Дай угадаю. Ее светлость Ольга опять куда-то влипла.

– Их светлости, три штуки, и его высочество, одна штука, – тоном похоронного агента уточнил Герман и подставил пустой бокал.

Людвиг налил. В оба. До половины – им еще работать, Барготовы подштанники! Где в этом мире справедливость?! Почему рядовые полицейские могут себе позволить нормированный рабочий день, выходные, отпуска и прочие бюллетени, а он, герцог Бастельеро, – нет? Его даже в профсоюз не принимают. Дискриминация, как она есть.

– В кого-то из четверых стреляли, – идеально ровным тоном, безошибочно указывающим на крайнюю степень бешенства, сообщил генерал. – Оба ушли, и убийца, и его подельник-маг. Одноразовым порталом.