Строптивая невеста

– Так вот, Дольф. Запомните. Вы все покинете Академию либо высококлассными магами, идеально приспособленными к выживанию в самых сложных условиях, либо мертвецами. Вне зависимости от того, кто ваши предки.

На этих словах Бастельеро выразительно оглядел Ренара и Мориса. Те лучезарно улыбнулись.

– Это угроза, герр Бастельеро? – распетушился Кляйн.

– Ни в коем случае. Это – первое правило моего факультета. Если кто-то не согласен, сейчас самое время покинуть учебное заведение.

– Не дождетесь, – тихо, но очень четко сказал Ольга.

– Вы что-то сказали, мефрау? – Бастельеро пронзил ее злодейским взглядом.

– Да, профессор, – громко, с ясной улыбкой отозвалась Ольга; злодейских взглядов она не боялась, потому что и сама их умела. – Я спросила, какие еще правила нам нужно знать.

– Вы намереваетесь быть примерной студенткой? Похвально.

«Но ни демона у вас не выйдет», – говорил его тон.

– Разумеется, профессор. Учиться у вас – это уникальная возможность, которую я не собираюсь упускать.

– Мы все не собираемся упускать, – поддержал ее Морис.

– Подхалимы, – с отвращением пробормотал Кляйн.

– Тупица, – совершенно в том же тоне парировал Злодейский Дольф.

– Детский сад, – совсем тихо резюмировал Ланс Веннер.

– Барготова богадельня, – громко и четко поправил его Бастельеро. – Итак. Правило второе: я всегда прав. Правило третье: если вам кажется, что я не прав – смотрите правило второе. И правило четвертое, самое главное: вас тут никто не держит, что-то не нравится – уходите своими ногами. Частный вариант этого правила, студент Кляйн, относится к вам.

– Я не собираюсь уходить из Академии.

– Прекрасно. Значит, вы готовы нести полную ответственность за свои поступки. Да, правило важное, касающееся не только моего факультета. Звучит просто: сглупил – плати. Скажите-ка мне, студент Кляйн, в чем именно вы сглупили и за что расплачиваетесь?

Блондин насупился и промолчал.

– Плохо, студент. Вы не усвоили урок. Следовательно, следующий на эту же тему будет намного более болезненным. Студент Соланж, в чем ошибка студента Кляйна?

– Ошибки. Множественное число, профессор, – отозвался Ренар. – Первая: он считает девушек заведомо слабее себя, даже если девушка учится на факультете темных искусств. Вторая, вытекающая из первой: не умеет читать невербальную коммуникацию, не видит сигналов опасности. Третья: считает себя единственно правым в своих привычках общения, не готов принимать чужие. То есть лезет со своим уставом в чужой монастырь. Четвертая: не желает признавать своих ошибок, тем самым отрезая себе возможность их исправить. Пятая…

– Благодарю, достаточно. Вы взяли психологию факультативно?

– Да, профессор.

– Я напишу вам разрешение посещать занятия с четвертым курсом. Морис, в чем пятая ошибка студента Кляйна?

– Только полный идиот тратит время на трындеж, вместо того чтобы бежать к целителю и спасать конечность.

– Но… но она сказала… – Кляйн испуганно осмотрел свою руку: зеленую и бородавчатую. Прелесть что за рука.

– Только полный идиот принимает слова некромантки «эта ерунда снимается в два счета» всерьез. Обычно «ерунда» снимается вместе с кожей, придурок.

– Но… Герр Бастельеро! Вы же не допустите! Это… мне нужен целитель!

– Тихо, Кляйн. Вы идиот, но пока не начались занятия, вы не умрете.

– Пока?! О чем вы говорите?!

– О том, что мефрау Ольга сейчас ликвидирует последствия своих художеств, не так ли?

– Конечно, профессор. В два счета. – И Ольга подмигнула Морису.

– Но моя кожа… профессор! – В глазах блондина плескалась паника. – Не позволяйте ей!..

– Студент Кляйн, заткнитесь.

Блондин заткнулся и круглыми-круглыми глазами смотрел на Ольгу, не спеша подходящую к нему. Не то чтобы она нарочно его пугала. Он и сам прекрасно испугался, спасибо Морису. Вот же темная тварь!

И нет. Ольга вовсе им не восхищалась. И разбором от Ренара – тоже. Не восхищалась! Ни разу! Просто отдавала должное этим мерзким темным тварям. Точка.

– Руку, Кляйн, – нежно пропела Ольга, остановившись в полушаге от труса несчастного.

Тот молча сглотнул и протянул руку. Ольга провела ладонью поверх, не касаясь ни кожи, ни рукава. И тихо-тихо велела:

– С-с-с-смотри мне в глас-с-с-а, с-с-смертный.

Смертный вздрогнул, еще раз сглотнул и посмотрел.

– А теперь с-с-скаш-ш-ши волшебное с-с-слово.

– Ка… кое?

– Волш-ш-шебное, – прошипел трусу в левое ухо невесть как оказавшийся за его спиной Ренар. – С-с-скаш-ши, а то умреш-ш-ш…

– В с-с-страш-шных муках… – поддержал Морис с правой стороны.

– А… по… пожалуйста?.. – пролепетал блондин.

– На с-с-сдоровьиц-це, – ласково улыбнулась Ольга, решив, что отныне будет звать его Трусом. Так проще запомнить.

– Еще раз тронешь даму моего сердца – пущу на ингредиенты, – уже нормальным голосом пообещал Морис и подхватил Ольгу под руку. – Ты прекрасна, дорогая. Я восхищен.

– Сучка, – почти всхлипнул Трус.

– Ой. Я совсем забыла! – с милой улыбкой обернулась к нему Ольга. – У этого заклятия есть побочный эффект.

– Какой еще побочный?..

– Ругаться нельзя. Каждое ругательное слово – один чирей… где-нибудь. Но ты не волнуйся, это не опасно. Через недельку само пройдет.