Строптивые фавориты

В Париже принц и Бекингем, как уже было сказано, оказались по пути в Мадрид, где надеялись добиться от короля Филиппа IV согласия на брак Карла с его сестрой, инфантой Марией. Это был чисто политический шаг, ибо король Иаков, ненавидевший войны, надеялся таким безболезненным образом заключить мир со своим врагом, а папа римский – под воздействием будущей королевы вернуть протестантскую Англию в лоно католической церкви. Без дальнейших подробностей скажем, что из этой затеи ничего путного не вышло, в основном по причине дипломатической неопытности и невыдержанности Бекингема. Посланцам пришлось вернуться домой не солоно хлебавши. Филипп IV был женат на принцессе Елизавете, сестре Людовика XIII, которая при расставании с английскими визитерами негромко прошептала Карлу:

– Почему бы вам не жениться на моей сестре Генриэтте?

Принцесса Генриэтта была младшей из детей Генриха IV и Марии Медичи. Она, естественно, присутствовала 22 февраля на этом знаменательном балетном представлении и, узнав, что среди гостей затесался принц Уэльский, как будто невзначай промолвила:

– Его высочеству не было необходимости ехать в Мадрид, чтобы найти себе жену.

Это был вовсе не глупый лепет пятнадцатилетней девчушки, Генриэтта отлично знала, что ее покойный отец предназначал ее в жены принцу Уэльскому. Этот проект воскресил впоследствии покойный герцог де Люинь, дабы заключением англо-французского союза противодействовать влиянию династии Габсбургов. Выдать принцессу-католичку за английского еретика и вероотступника было делом непростым, на это требовалось разрешение папы римского. Однако истинно приверженные католической церкви французы с воодушевлением отнеслись к этому проекту. Они уповали на то, что, устроив там свою часовню и привезя с собой достаточное число священников, будущая королева сможет наставить заблудших овечек на путь истинный. После провала испанского сватовства англичане также стали склоняться в пользу этого брака.

Сваты из Лондона

В феврале 1624 года в Париж прибыли два чрезвычайных посла короля Иакова для деятельного продвижения переговоров по столь сложному вопросу. Ими были Генри Рич, барон Кенсингтон (в 1624 году ему будет пожалован титул графа Холленда, поэтому в исторических работах он обычно так и именуется) (1590–1649) и опытный профессиональный дипломат, бывший фаворит Иакова I, Джеймс Хэй, граф Карлайл[40] (1580–1636). Поскольку теперь этому вопросу придавалось особое значение, к переговорам привлекли герцога Клода де Шеврёз, троюродного брата короля Иакова I. Герцог счел себя обязанным разместить послов на проживание в своем особняке, который де Люинь некогда отстроил для молодой жены. После его смерти Мари в начале апреля 1622 года продала здание своему будущему супругу, Клоду де Шеврёз.

Тот нанял известного архитектора Метезо, который коренным образом обновил особняк, отделав его с дворцовой роскошью. Расписные потолки переливались позолотой, стены украшали драгоценные гобелены и драпировки из парчи и дамаста, мебель из ценных пород дерева была инкрустирована перламутром, слоновой костью и полудрагоценными камнями. Камины, украшенные мрамором и позолоченным деревом, источали приятное тепло, по вечерам это великолепие освещалось огоньками свечей из душистого воска. За особняком был разбит обширный сад со скамейками, павильончиками и всяческими укромными уголками. По возвращении из замка Дампьер Мари вновь воцарилась в особняке на правах законной хозяйки. Дом четы де Шеврёз в столице считался наиболее богато обставленным.

Тем временем в политической жизни королевства произошло знаменательное событие, последствия которого оказали огромное воздействие на историю Франции. После смерти герцога де Люиня Людовик XIII в течение двух лет попытался править самостоятельно, опираясь на поддержку Государственного совета. По-видимому, это оказалось делом утомительным и занимавшим массу времени, которое пришлось отрывать от его любимого занятия, охоты. В конце концов король уступил настояниям матери и ввел в Государственный совет в качестве первого министра ее фаворита и советника, кардинала де Ришелье. Кардинал также поддержал идею английского брака, тем более что этого любой ценой желала добиться Мария Медичи. Де Ришелье же исходил из того, что Франция и Англия противостоят одному мощному общему врагу – Испании, и лично занялся ведением переговоров.