Струги на Неве. Город и его великие люди

А под славным было городом под Ригою,Что стоял цар-государь по три года,Ещё бывшей Алексей царь Михайлович.Что поутру было рано-ранёшенько,Как на светлой заре на утренней,На восходе было красного солнушка,Как бы гуси-лебеди воскликали,

Говорили солдаты новобранные;«А свет – государь, благоверный царь,А и бывшей Алексей царь Михайлович!Ты изволишь наряжаться в каменну МосквуНе оставь ты нас, бедных под Ригою,Уж и так нам-де Рига наскучила,Она скучила нам, Рига, напроскучила:Много холоду-голоду приняли,

Наготу-босоту вдвое того».Что злата труба под Ригою протрубила,Пригласил государь благоверный царь:«А и детушки вы, солдаты новобранные,Не одним вам Рига так наскучила,Самому мне, государю, напроскучила,Когда Бог нас принесёт в каменну Москву,

А забудем бедность-нужу великую,А и выставлю вам погребы царские,Что с пивом, с вином, меды сладкие[90].

Такую память в народе оставила Русско-шведская война 1656–1658 годов. О баталиях Потёмкина на Неве песен не сложили. Или, может, Василий и написал, как задумал, историю похода на шведов, да грамотка эта до наших дней не дожила!

Эпилог

Июнь лета 6769[91] года в Малороссии выдался жарким. Воевода Семён Данилович Змеёв, взяв сильный отряд, спешил к Нежину, получив весть, что идут туда, соединившись для грядущего грабежа, поляки и татары, недавно с большим для них уроном от Переяславля отбитые. Убежав от русского войска, решили быстрым броском захватить беззащитный город. Но вовремя дошла весть до воеводы. Сражаться с его кавалерией – не мирных обывателей сечь! Сейчас он им устроит баню!

Впереди показалась вражеская конница. Первыми шли гусары. Воевода решил их смять лихой атакой – рассеять татар потом будет куда проще.

– Рейтары! – как в старые времена крикнул Змеёв, поднимая вверх полюбившийся ему ещё с прошлых войн палаш.

Выстроившись в три шеренги, заняли место за командиром добровольно следовавшие за ним повсюду ветераны польской и шведской войн.

– Вперёд!

Постепенно ускоряясь, двинулись на неприятеля шеренги, перед сближением русские всадники разрядили во врагов длинные пистолеты, обнажили палаши.

– С Бо… – договорить Змеёв не смог. Польская пуля пробила воеводе горло. Подскакавшие капрал и подпрапорщик подхватили командира, помчали в сторону от битвы. От рейтара к рейтару понеслась весть о смерти Змеёва.

Придя в яростное исступление, не думая ни о чём кроме мести, обрушились они на поляков, смяли гусар, погнали прочь, добивая по пути всех и не беря пленных. Вслед за ними врубились в попытавшихся уйти от схватки татар драгуны. Пока не стемнело, справляла русская кавалерия кровавую тризну по своему воеводе.

Тело Семёна Змеёва лежало на военном плаще под чёрным как ночь небом, ожидая, пока его отправят к месту последнего упокоения. И может, к лучшему, что, погибнув в бою, не узнал строитель русского флота, победитель Делагарди: все его дела пошли прахом. На мызе Кярде, где-то между Юрьевым и Ревелем, посол, боярин и князь Иван Семёнович Прозоровский уже бездарно проиграл шведам все дипломатические сражения. По условиям нового мирного договора, который он подписал через непродолжительное время, все завоевания русские были утрачены, подлежали сожжению находящиеся в Ливонии суда Змеёва и новые морские струги, построенные Ордин-Нащокиным. Развязав столь высокой ценой руки для войны с вновь начавшей ратиться Речью Посполитой, Россия возвращалась в границы, оговорённые Столбовским миром.

До рождения Великого Петра оставалось одиннадцать лет. Весной 1703-го – в стране уже будет введено новое летоисчисление – венценосный сын Алексея Михайловича завершит дело, начатое отцом и его воеводами: навсегда вернёт России захваченные шведами земли. Царь лично проследит, чтобы взятый русской армией Ниеншанц был стёрт с лица земли, и заложит на Неве, на Заячьем острове, город Санкт-Петербург, небесным покровителем которого станет святой и благоверный князь Александр Невский!

Сентябрь 2017, Санкт-Петербург