Сценарное искусство. Методы и практики современных российских сценаристов и драматургов

С недавних пор к нам, в края березок, медведей и балалаек, постучался формат ранобэ, художественная литература из страны самураев с обилием артов и комикс-вставок. Японский исходник, конечно, претерпел некоторые изменения, но основное отличие ранобэ от привычной книги с картинками довольно существенное: визуальная составляющая максимально работает на восприятие. Как в артхаусном кино. Не просто акцент на чем-то, не просто подстегивание воображения.

Комикс или иллюстрация в ранобэ – это глубокая настройка читателя на дух произведения. Агрессия и экшен в тексте? Добавьте резких линий в иллюстрации.

Используете плавные линии и соотвествующие цвета?

Привет философии и лирическим отступлениями.

Разумеется, есть исключения, разумеется, фанаты сломали не одну тысячу копий вокруг спорной идеи – и уже появились дополнительные определения «арт-новеллы», «книги с зарисовками» и т. д. Однако сценаристы все же про текст, пусть по итогу он превращается в картинки, анимацию или кино. Поэтому для ранобэ важно показать различие самой истории и сюжета комикс-вставок или дополнительных иллюстраций.

Предлагая поучаствовать в подобном проекте, издательство WizArt, например, четко и недвусмысленно поясняет: «Если в графическую половину переносится то, что написано в тексте, из самого текста это нужно удалить. Важно надо проследить, чтобы текст не «разорвался», остался связным и понятным, даже если читатель пропустит всю графику». Потому что арты в ранобэ НЕ дублируют текст.

Хороший пример – книги Вадима Панова из цикла «Герметикон». В романе «Последний адмирал Заграты» в тексте коротко сказано, что адиген Помпилио ворвался в логово заговорщиков и немножечко всех поубивал. А в перенасыщенном движением, стрельбой и трупами коротком комиксе показано, КАК он это сделал. «В общем, все умерли», да.

Если вы заметили, похожий формат мы используем и в нашей книге. Примеры из реальных проектов во вставках иллюстрируют постулаты основного текста, но не дублируют их.

Важно четко понимать: комикс и графическая новелла – не кинофильм, ведь в нем актерам не нужно объяснять, что делать, куда идти и с какой интонацией говорить.

Если вы пишете сценарий комикса, у вас обычно ровно один актер, он же оператор, он же костюмер, он же автор декораций и рабочий сцены – офигевший от техзадания художник. Да, мы живем в реальном мире, а не в офисе Marvel Worldwide Inc, и почти не верим, что существуют инкеры, колористы, лэтэреры, эльфы, Санта Клаусы и прочие сказочные существа. Комиксы, сюжет для которых чаще всего заказывают отечественному сценаристу, отрисует в одиночку художник-фрилансер.

Чем подробнее и продуманнее будет ваш сценарий, тем меньше шансов, что этот чудесный человек постучит в монитор лбом, выкрикивая не прописанные в сценарии непечатные выражения.

Итак, чем же отличается сценарий комикса от сценария, скажем, фильма.

После всех пассажей выше вы, наверное, удивитесь, но, в основном… ничем. Разве что он еще подробнее, еще понятнее, а значит, требует еще больше букв. Потому что если актеры где-то сами способны «увидеть и по-своему решить образ», где-то за них думает тиран-режиссер, который орет в мегафон, куда встать и с каким выражением лица душить… то художник будет рисовать, отталкиваясь от того, что вы написали. И если вы забудете упомянуть, что персонаж произносит издевательскую фразу «саркастически изогнув уголки губ», то губы будут типовые – «сексапил номер пять», как говорила героиня старого советского фильма. И сарказма не получится.

Впрочем, художника обидеть может каждый, а мы тут, чтобы сценаристов обижать.

Если мы занудства ради посмотрим в четырехтомный словарь русского языка (под редакцией А. П. Евгеньевой), то обнаружим, что сценарий – это «литературно-драматическое произведение, содержащее подробное описание действий и речей персонажей, на основе которого создается фильм».

И для создания графической новеллы или комикса нам понадобится именно такое «подробное описание», причем не только «действий и речей», но и локаций, мимики и, что особенно важно, даже ракурсов.

Вспомним стихотворение Эдуарда Успенского «Удивительный пейзаж», где автор по телефону пытался объяснить другу-художнику, какую красоту он видит за окном. Как объяснил, так и было нарисовано: «Синие девочки рвут васильки, в поле не бронзо-, а броне-вики… Ну и художник, чего натворил! Я же совсем не про то говорил». В общем, если комикс получился скучным, слабым, нединамичным, виноват не художник, а тот, кто создавал и описывал для него сюжет.