Сценарное искусство. Методы и практики современных российских сценаристов и драматургов

Не ждите, что такие соавторы будут меняться ролями у клавиатуры – ею полностью завладеет мишка Винни. Пятачок вынужден стоять или сидеть рядом, чтобы на каждое «пурум-пурум» добавлять свое «папам». Иногда не в рифму, потому что ведет партию медведь, и он точно знает, какая рифма подходит. Но он ее без этого неправильного «папам» не найдет.

Мысль Винни не оформится, пока она не отскочила от Пятачка и не ударилась снова о медвежий широкий лоб. Иногда «папам» Пятачка приходится кстати, и тогда Винни поднимает вверх палец, говорит: «Точно, ты супер, Пятачок. Именно «папам», а потом так «пум», и «дыщ-дыщ», чтобы динамика была, и выходим на «папапам», чтобы пафос снять, а вот тут монтажик будет динамичный и крупный плаааан!»

И Пятачок сияет от счастья, потому что он – супер! Но потом начинает отказываться писать свое имя на титульном листе сценария, потому что «ни слова не написал». Однако медведь знает, что без Пятачка ни слова не написал бы он, так что – без вариантов – два имени.

Такие соавторы часто не могут работать без живого контакта. Довольно распространенная практика для соавторов-супругов, братьев-сестер. Случается, что когда Винни и Пятачок вырастают в медведя Вениамина и кабана Полтинника, соавторству приходит конец, так как делать «пупум» удаленно не всегда получается.

Минус: В какой-то момент Пятачок сам садится за клавиатуру и понимает, что ему – в отличие от соавтора, – чтобы писать, медведь не нужен. Пусть не так хорошо и ярко получается, зато свое, без сомнений.

А это для маленьких существ очень важно.

Такой вариант соавторства наиболее часто встречается при работе двух новичков. Они идут ощупью, цепляясь мыслью и страхами друг за друга и радостно друг друга поддерживая. Еще такой вариант подойдет для реабилитации долго не писавшего сценариста.

Разочаровался Винни в профессии, ушел в управдомы, а двадцать лет спустя приходит к нему новичок Пятачок и просит «посидеть на краешке стола, иногда заглядывая в монитор». Поначалу Винни будет и правда подсказывать маленькому другу, но оглянуться не успеете, как руки вспомнят и клавиатура задымится под медвежьими лапами. Если вы оказались Пятачком в такой ситуации – не сердитесь, порадуйтесь за вернувшегося товарища и смотрите за тем, как он работает. Пригодится.

Сценарий четвертый: «Вы так, а мы вот так!»

Такой способ скорее напоминает хоккейный матч из старого советского мультика, когда игроки вроде и друзья хорошие, и мысли друг друга едва ли не читают, но стоит им выйти на поле белого листа, и берет свое азартное желание так подставить соавтора, чтоб он в буквах запутался и сказал: «Твоя взяла».

Это веселое буриме, играя в которое соавторы изо всех сил стараются удивить, но не читателя, а друг друга, по принципу: «А как тебе такой поворот, чувак?». В таком сценарии множество неожиданных твистов, якобы безвыходных ситуаций и тупиков, из которых герои с блеском выкарабкиваются, потому что игроки вполне равны по силам и таланту и никто не хочет уступать.

В черновике такой сценарий рваный и непричесанный, но, сняв форму хоккеистов, соавторы успокаиваются, по очереди вычитывают и правят весь текст, не разбирая кусков на «мои-не мои», и в четыре руки принимаются писать письма и в четыре ноги обивать пороги, пристраивая свое детище.

Минус: порой от такого творчества зритель чувствует себя некомфортно: только что мирно сидел на трибуне и смотрел хоккей, и тут прилетает шайбой в лоб – а всего-то один соавтор сценария в тексте переиграл-таки другого, а мозги-то вывихнули – всем остальным.

Впрочем, совсем уж лихие ухты до зрителя не доживут. От сценария до готового киношедевра еще тысяча ли пота, слез и денег, но что-то определенно сохранится.

Наверняка, как зритель что-то подобное вы ощущали.