Ступая по шёлку

Она облизнула губы и аккуратно взяла в рот пик мужественности, которая вздрогнула и ещё больше напряглась, на минуту испугав девушку. Потом она делала так, как показывал ей Горотеон, и внимательно слушала всё, что говорил ей муж. Она добавила руку и слюней, двигала ртом и рукой одновременно, в одном ритме, иногда она почти ослабляла рот, иногда наоборот. Один раз Горотеон надавил на голову Айолы, и она чуть не подавилась, и больше он этого не делал, убрав свою руку от её головы. И только в самом конце, когда, после предупреждения, Айола почувствовала, что муж излился ей в рот, она снова ощутила руку у себя на голове и движения бёдер мужа. Она немного подавилась, потом проглотила семя, несмотря на разрешение выплюнуть, ощутив странный, вяжущий вкус, а потом быстро выпила протянутое ей вино в кубке.

— Ой, — опомнилась Айола, — жёнам нельзя употреблять вино, в любой момент они могут носить в чреве своём ребёнка.

— От небольшого кубка мой ребёнок не пострадает, Царица, а вам следовало запить… Вы хорошо себя чувствуете? — он гладил её волосы, подобные льну, где переливались жемчужины, и смотрел в глаза, подобные цветку льна.

— Да… тебе понравилось? — младшую дочь Короля стал покрывать стыд, что всё реже и реже случалось с ней в присутствии мужа.

— Конечно, Царица. Ох, Айола, порой ты Истинная Королева, Царица Дальних Земель, а порой — несмышлёный младенец, и я не знаю, кого из вас я люблю больше.

Айола улыбнулась.

— А я знаю, я люблю мужа своего, Горотеона, его глаза, цвета камня «дымчатый кварц» и то, как он несёт меня на своём коне, подобно ветру, сильнее ветра.

ГЛАВА 9. Предсказания

Ей снился тёплый ветер на просторах льняных полей в цвету и Жемчужина, оседлав которую, младшая дочь Короля неслась, как ветер, быстрее ветра.

Утренний сон Айолы, самый сладостный, был прерван чем-то неясным, тревогой, что зарождалась внутри и собиралась холодным клубком шипящих гадов в животе.

Младшая дочь Короля посмотрела на тяжёлый полог, что простирался над кроватью её мужа, потом встала и прошла по покоям, в которых уже чувствовала себя свободно. Полюбовалась на птицу из мозаики на стене, на которую падал первый утренний свет витража, с опаской провела рукой по рукояти меча, который всегда был рядом с постелью, когда Царь Дальних Земель спал или отдыхал. Рукоять была холодная и неудобно ложилась в руку, Горотеон не позволял прикасаться к его оружию, но сталь меча сверкала, подобно россыпи алмазов, и порой Айола проводила по рукояти рукой, лаская, словно мужа.

— Меч тяжёл для ваших рук, Царица, вы можете неосознанно уронить его и причинить себе вред. — Однажды Царь Дальних Земель аккуратно вырвал у Айолы волос, похожий на тонкую нить льна, и опустил на остриё лезвия, которое легко, без всякого усилия, разрезало волосок.

Забравшись обратно под покрывала, она привычно и удобно устроилась рядом со своим Царём и господином, провела рукой по обнажённой груди и ниже.

— Ты не спишь, муж мой, — тихо, с улыбкой.

— Сплю, а ты мне мешаешь…

— Нет, не спишь, — рука Айолы опустилась на вздымающуюся мужественность мужа, которая и навела её на мысль, что Царь уже давно не спит.

— Айола, я сплю, — руки Цари быстро притиснули младшую дочь Короля к горячему со сна телу, прижав её руки по бокам, — сплю, — и недовольно нахмурился.

Айола не любила, когда взгляд Царя был хмурым, тогда словно тень набегала на сердце её и пролегала морщинкой меж бровей Горотеона.

— Как же ты можешь спать, — заворчала про себя, — когда…

— Айола, — Горотеон всё-таки открыл свои глаза, подобные камню со странным названием «дымчатый кварц». — Так, — откинул покрывала на мгновение, — всегда бывает утром, когда разум и тело мужа ещё спят.

— Но…

— Обычно по утрам ты крепко спишь, жена моя, и просыпаешься только от ласк моих, поэтому ты и не замечала. Что беспокоит тебя, Айола, что сегодня ты проснулась раньше меня?

— Я не знаю, мой господин, тревога поселилась в моём сердце…

— Есть ли причины для этой тревоги? Что-то гнетёт твоё сердце? И я не господин тебе.

— Причин нет, не господин мне, — она улыбнулась и уткнулась туда, где слышен мерный стук сердца. Айола полюбила этот звук, он успокаивал её, вносил радость и мир в мысли девушки.

Ей нравились лёгкие поглаживания по её телу руками Горотеона, нравилось, когда поглаживания переставали быть лёгкими, когда становились настойчивыми, как и её желание, которое умело будил в ней её муж. Нравилось, что каждое её утро начинается с ласк мужа, и каждый вечер заканчивается ими, она чувствовала себя подобно струне на инструменте придворного музыканта, что легко поддаётся его пальцам, так и младшая дочь Короля легко поддавалась на ласки мужа, чувствуя, что желание растекается по её сердцу.